Мы мертвецы — и в этом наша сила: Фрязино как столица тёмной электроники

Фрязино — маленький город с населением в 58 000 человек в 20 километрах от Москвы и крупнейший в России центр СВЧ-электроники. Об этом вы могли читать, но то, что этот населённый пункт также является меккой для музыкантов, идущих по пути другой электроники, «ритуальной», факт не настолько общеизвестный. В наши дни «центр русской меланхолии» уже несколько померк в своём тёмном великолепии, однако в девяностых и начале двухтысячных здесь сгущались настоящие сумерки, а одинокие души действительно умирали (метафорически, разумеется).

Впрочем, дух смерти охватывает фрязинское направление дарк- и нойз-эмбиента вполне реально. Оставаясь в нише андерграунда во времена своего расцвета, сцена оказывается освещена уже в 2019 году в документальном фильме Даниила Зинченко «Тиннитус», через который красной нитью проходит тема умирания. Главным образом потому, что один из главных героев буквально уходит из жизни в процессе съёмок.

Кажется, это было предопределено уже тем фактом, что режиссёр имел непосредственное отношение к некрореализму — художественному направлению 80-90-х (в основном господствующему в кино), упивающемуся эстетикой нахождения на пороге жизни и смерти. Ещё в детском возрасте Зинченко снялся в двух некрофильмах, «Деревянная комната» (1995) и «Серебряные головы» (1998), и заигрывал с темой воскрешения в своей первой картине «Эликсир» (2015).

В «Тиннитусе» Даниил подходит к фрязинской теме вместе с музыкантом, саунд-артистом и преподавателем Евгением Вороновским, ведущим свой проект Cisfinitum. Последний беседует с музыкальным журналистом и энтузиастом Дмитрием Васильевым, который рассказывает о двух важнейших музыкантах Фрязино — Романе Сидорове и Дмитрии Зубове. Забавно, как люди с довольно безликими, «стёртыми» именами «прячутся» за своими проектами со странными названиями, не ища личной популярности.

Созданный в 2000-м году проект Романа Сидорова «Старуха мха» — это музыка, которую впору слушать где-то около десяти вечера летом, сидя у реки и наблюдая за лесом на другом берегу и серой водой, гадая, насколько здесь глубоко. Достигая уровня абсолютного гипноза, этот нойз и индастриал (определить в жанровые рамки материал, который бы многие не посчитали музыкой, довольно сложно) сочетает в себе как электронные инструменты, так и электроакустику — шум ветвей, ручья, голоса птиц. Что может быть более меланхоличным и загадочным, чем сама природа?

Чуть более мелодична и известна широкому слушателю группа Сидорова, созданная вместе с Дмитрием Зубовым, также заправляющего проектом Hypnoz, — Der Golem. Она уже напоминает то, что мы привыкли называть роком и классическим индастриалом (второй альбом, кстати, записывался на территории заброшенной индустриальной зоны).

Der Golem выходят на некий вселенский уровень с депрессией звука и тягучего вокала («Старуха мха» была в основном инструментальной) и намекают на то, что за пределами жизни есть нечто. Недаром в самой известной песне «Нет» есть слова «Ауфидерзейн, мадам, быть может, мы встретимся там». Ожидаемо, что у композиции несколько печальная судьба — в 2018 студент Артём Исхаков убил свою подругу и покончил с собой, в предсмертной записке попросив поставить «Нет» на своих похоронах. Этой истории в «Тиннитусе» также уделено время. Виновата ли музыка (а ведь Артём упоминал и про «Возможно» группы «МЫ» как «триггере»)? Мы склонны полагать, что дело всё же в наложении рефлексивного материала, по умолчанию заряженного на связь с личным опытом, на нездоровую душу человека.

И Сидоров, и Зубов ушли из жизни рано, а Роман и вовсе сделал это по собственному решению. В ленте Зинченко герои посещают фрязинские могилы музыкантов, оставляя на них диски с электронной музыкой, а также почему-то кассету Бритни Спирс — мол, смотрите, до чего мы без вас докатились? Но смерть в своём реальном обличии приходит в «Тиннитус» и в виде трагической гибели Дмитрия Васильева, любящего и продвигающего подобный андерграунд в своём журнале и позже подкасте «Независимая электронная музыка». В 2018 году он утонул в Севастополе. Вторая половина фильма посвящена размышлениям об этом событии и ритуалам (тема этих сакральных повторений важна и для почивших фрязинских легенд), связанным с ним.

Странная параллель проводится автором и с судьбой музыканта Geert Feytons из бельгийского коллектива Noise Maker’s Fifes. В 2006-м они сыграли в русском лесу причудливый акустический концерт — просто ходили там и били палками по стволам деревьев. По возвращении домой музыкант покончил с собой. Хочется сказать: «Совпадение? Не думаем». Однако радикальных выводов мы делать не будем — русское подмосковье в самом деле можно наделить неким флёром безысходности, но это лишь вопрос взгляда. Им герои этого текста явно обладали.

Откуда же пошло это «заражение» культом смерти? Вороновский намекает, что это могло произойти в 90-х через идеи Южинского кружка — литературного и оккультного клуба, собирающегося у писателя Юрия Мамлеева. В «Тиннитусе» стихотворение из программы кружка цитирует один из немногих живых «южинцев» — Игорь Дудинский. Строчку из него вы можете наблюдать в заголовке. Более тесную связь фрязинцев с каким-либо культурным явлением обнаружить сложно — скорее всего, просто звёзды сошлись в пределах одного индустриального города, а музыканты оттуда впитали в себя упадничиские тенденции того времени (включая уже упомянутый некрореализм).

Наконец, нельзя не упомянуть музыканта, художника и экспериментатора Джона Дункана, которым Зинченко как бы расширяет пространство русской тёмной электронной сцены. В 1980-м Дункан провёл акцию Blind Date, в ходе которой в аудиоформате были зафиксированы его взаимодействия с трупами. Забывая об этической составляющей, перфоманс может считаться той самой желанной радикальной встречей со смертью, к которой стремились Сидоров и Зубов. Фильм завершается двадцатиминутным выступлением Джона в русском лесу — ничего, кроме однообразного «шума» и изредка пролетающего мимо дрона (как иллюстрации к звучащему дрон-эмбиенту). По словам Евгения Вороновского, так зритель переживает «предсмертный или послесмертный опыт» и, очевидно, становится чуть ближе к тому, о чём поют Der Golem, например, в «Солнце мёртвых»: «Красный закат, солнце мертвых. Языческий сад возрожденных». Эта песня, кстати, также исполнялась артистами в лесу в 1999 году — аутентичную VHS-запись концерта стоит увидеть всем неравнодушным (или наоборот равнодушным?).

Чем подытожить материал, где основной темой была смерть? Возможно, расшифровкой названия картины Даниила Зинченко. Если вы пропустили наш текст о тиннитусе, напоминаем: это симптом/болезнь, при которой в ушах появляется звон (шум, треск и так далее), не вызванный внешним источником. Джон Дункан называет хронический тиннитус «концертом, который всегда с вами». Мы же назовём его вечным напоминанием — червоточиной в жизни, которая никак не даст вздохнуть спокойно и зажить без меланхолии. Звук, не несущий информации, но несущий определённую поэзию, — отличная метафора к русскому независимому нойзу и ритуал-дарк-эмбиенту, всё ещё витающим где-то в районе городка на «Ф».