20 классических электронных альбомов 1990-х

Massive Attack — Blue Lines 1991

Великобритания перестала быть империей, над которой никогда не заходит солнце, примерно к началу второй половины ХХ века, но для многих бывших своих доминионов она так и осталась центром притяжения. В музыке, создававшейся (и создающейся) на Британских островах, это очень хорошо заметно. Талантливые и пытливые музыканты пускали в дело все, что только могли: регги и даб с Ямайки, электро из Майами, хип-хоп из Нью-Йорка. Ярче всего это проявилось в дебютном альбоме бристольского коллектива, собранного на манер ямайских саунд-систем, Massive Attack. Они записали настоящий трип-хоп-альбом за несколько лет до оформления этого жанра. Сам альбом настолько пропитан творческой свободой, что немудрено, что в любом из мыслимых списков лучших, гениальных, красивых, важных, каких угодно еще альбомов десятилетия, столетия, в истории цивилизации Blue Lines всегда оказывается где-то поближе к верхушке. Совершенно заслуженно!

The Orb — The Orb’s Adventures Beyond the Ultraworld, 1991

Какие только определения не получала эта дебютная работа, в которой немного удалось поучаствовать Джимми Коти из великой группы KLF: эмбиент, чилаут, эмбиент-хаус, электроника, даб. Но ближе всего оказался какой-то критик, описав этот альбом как двухчасовой психоделический трип. Это концептуальный альбом, слушать его надо целиком, чтобы прочувствовать атмосферу, которую так мастерски создавал Алекс Паттерсон. Из одного этого альбома потом многие музыканты черпали не только вдохновение, но и музыкальные идеи и ту фантастически легкую атмосферу.

Aphex Twin — Selected Ambient Works 85-92, 1992

Ричард Д. Джеймс не придумывал эмбиент, он даже не придумывал философию чилаута, которая на самой заре рейв-культуры в начале 1990-х получила мощную поддержку в виде двух серьезных альбомов — от KLF и The Orb. Но Ричард Д. Джеймс написал альбом, с которым буквально прыгнул в вечность. По его признанию, он сам ничего не делал — он просто фиксировал музыку, которая ему приходила во сне. Тем удивительнее, что в этот альбом, ставший его дебютом, вошли треки, записанные до того, как Ричард Д. Джеймс в общем-то стал музыкантом, получил прозвище «электронный Моцарт» и все дальше стал отходить от мечтательного мелодизма в сторону экспериментов и звуковой эксцентрики. Сам же альбом повлиял на невообразимое количество музыкантов (не только электронных), регулярно включается во всевозможные списки лучших альбомов десятилетий, столетий и просто истории музыки. Ведь Ричард Д. Джеймс всем доказал, что и электроника бывает теплой и человечной.

Portishead — Dummy, 1994

Трип-хоп придумали гики-меломаны, само название — журналисты профильного журнала Mixmag, а всю эту бурную музыкальную волну возглавил юноша со взором горящим, которого звали Джеймс Лавелль. Но творческого веса этой музыке больше всего придал дуэт Portishead, который всегда существовал сам по себе, не вступая ни в какие коалиции и саунд-системы. Дебютный же альбом Dummy производил мощнейшее впечатление на любого вдумчивого слушателя с претензиями и без. Голос Бет Гиббонс, словно из фильмов в жанре нуар, звучащий на фоне мрачноватых битов с нашинкованными семплами, за которые отвечал Джефф Бэрроу, не только мало кого оставлял равнодушным, но и наглядно показывал, что у этого жанра явно большое будущее. Но жизнь показала, что это не совсем так. А Portishead так и остались выдающимся коллективом, существующим в какой-то параллельной вселенной.

Leftfield — Leftism 1995

В среде музыкальных критиков есть свои эталоны. Например, одним из таких эталонов музыкального альбома считается «The Dark Side of the Moon» Pink Floyd. Рок-критики долго не принимали электронную музыку, считая ее непонятной, бездушной или просто модной блажью, которая скоро испарится. Когда же английский дуэт Leftfield выпустил свой дебютный альбом, то здесь торжеству фанатов электронной музыки не было предела — они получили доказательство, что и их любимая музыка обладает смыслом, концепциями и необходимой творческой мощью. Кто-то говорит, что это один из эталонов танцевальной музыки, и вешает на него ярлык прогрессив-хауса, но лучше всего воспринимать эту работу без предубеждений и в максимально мощной звуковой системе — музыканты делали ставку именно на мощь и напор. Leftism задал настолько высокую планку качества, что следующие пару десятков лет многие пытались не то что переплюнуть, но хотя бы достичь этого уровня. Получилось совсем у немногих.

Goldie — Timeless 1995

Какая музыка была самой популярной в середине девяностых? Естественно, джангл — самозародившийся на нелегальных британских рейвах звуковой бастард, ставший в итоге едва ли не английской народной музыкой. Джангл (потом получивший более благородное название — драм-н-бейс) поражал своей авангардностью, свободой и смелыми творческими решениями. Но каким бы перспективным ни был жанр, он должен получить какой-то большой, эталонный альбом. Таким стал Timeless, филигранная работа одного из самых ярких представителей жанра, диджея Голди и его студийного партнера Роба Плейфорда, основателя очень важного для этого жанра лейбла Moving Shadow. Выпустил альбом хваткий на музыкальную моду Пит Тонг. Голди на какое-то время стал героем светской хроники, завязал отношения с Бьорк и на всю оставшуюся жизнь обеспечил себе звание одного из рупоров этого жанра. Творческая сила этого альбома была настолько серьезной, что многие музыканты из сопредельных жанров пытались сделать что-то подобное, но Timeless так и остался непревзойденным и верным своему названию — нестареющим.

Move D — Kunststoff, 1995

Несмотря на сильную собственную электронную сцену, корни которой тянутся к краут-року 1970-х, во времена расцвета хауса и техно в начале 1990-х многие немецкие продюсеры пытались подражать американским и английским музыкантам. Но по ходу развития творческого процесса выкристаллизовался и собственный стиль (и не один!). Одной из первых плодов этой работы стал дебютный альбом Давида Муфанга, которого мало интересовал потный экстремизм немецких техно-рейвов, а скорее научно-фантастический футуризм, присущий детройтскому техно и интеллигентной британской электронике. Немного наивный мелодизм потом лег в основу минимал-хауса, производство которого немецкие продюсеры в нулевых отточили до блеска.

DJ Shadow — Endtroducing... 1996

Американец Джошуа Дэвис, более известный как DJ Shadow, вряд ли знал про ту карикатуру, которая расходилась по британским рейверским фэнзинам начала 90-х. Шутливо обыгрывая известную формулу создания панк-группы, участники коллектива Coldcut нарисовали два виниловых проигрывателя и семплер и подписали: «А теперь идите и соберите свою группу!» Джошуа Дэвис обожал старую музыку и мечтал из огрызков прошлого создать что-то свое, тем самым подтвердив постмодернистскую сущность профессии диджея. Он и сделал. И ему повезло, что его работа вышла в нужное время в нужном месте — на английском лейбле Mo’Wax Джеймса Лавелля, который как раз тогда двигал в мир свое изобретение под названием трип-хоп. Музыка DJ Shadow словно пестрый ковер, сотканный из мириад творческих высказываний других людей, живших в разные эпохи, творившие в разных жанрах — от джаза и блюза до психоделии и саундтреков, но давших красивую жизнь чему-то совершенно новому, звучащему, словно хорошо забытое старое.

Orbital — In Sides, 1996

Братья Хартнолл не просто видели зарю британского рейва — они мгновенно стали его адептами, взяв в название своего проекта кольцевую дорогу, вокруг которой в конце 1980-х постоянно проходили нелегальные рейвы. Они же сочинили один из первых хитов британского рейва, трогательную Chime. Научились играть электронику так, будто это концептуальный рок-концерт. In Sides был их четвертым по счету альбомом, в котором они нашли золотую середину между концептуальностью, лиричностью, эмоциональностью, экспериментальностью и танцевальностью. Треки отсюда могли играть самые смелые и авангардные диджеи. Но лучше всего этот альбом воспринимался в более спокойных условиях — дома или в плеере. Настоящий пример intelligence dance music!

Motorbass — Pansoul, 1996

Основными заправилами в электронной музыке 1990-х были англичане и американцы. Остальные им в этом особо не мешали, но жизнь кипела повсюду. У французов застарелый комплекс неполноценности из-за неспособности встроиться в англо-американский музыкальный рынок. Но в электронной музыке не существует языковых барьеров, главное — чтобы было интересно и танцевально. Поэтому, когда из Франции неожиданно материализовался большой альбом самобытной танцевальной электроники, всем наблюдающим стало интересно. Motorbass — одноразовый проект Филиппа Здара (он потом придумает еще более успешный проект Cassius) и Этьена Де Креси (воплотит кучу проектов, самым известным из которых станет Superdiscount). Техно, хаус, фанкующий теплый бас, немного юмора — один этот альбом убрал у французских электронщиков всякие комплексы, открыл их миру. И вся эта волна даже получила изящное описание — French touch.

Underworld — Second Toughest In The Infants, 1996

Главная претензия к электронной музыке, которую озвучивали музыкальные критики: «у вас нет групп, способных выступать вживую». На это адепты новой культуры с удовольствием приводили обратные примеры: Orbital, The Prodigy, Leftfield и Underworld. Последние существовали дольше всех (с начала 1980-х), но стали теми, кем стали, только когда приняли для себя техно-ритмы и рейв-звуки. Живьем они выступать умели и любили. А еще записывали настоящие (в смысле концептуальности) альбомы, которые приятно было слушать не только на концертах и рейвах. Второй альбом, выпущенный Underworld в новом состоянии, наглядно показывает творческую мощь музыкантов, транслирует энергетику их живых выступлений и содержит их вечно молодой бешеный хит Born’s Slippy, который (во многом благодаря фильму «На игле») стал одним из гимнов 90-х.

Daft Punk — Homework 1997

Франция переживала ярко выраженный комплекс неполноценности — страна с невероятной культурой, а с современной музыкой у нее все никак не получалось. С поп-музыкой получалось плохо, местный рэп ориентировался все больше на локального слушателя. Тут на помощь пришла электронная музыка, в которой были не важны языковые барьеры. Первыми, у кого получилось выйти в глобальный мир, стали Daft Punk. Причем рейвующую планету они взяли с наскока — хватило пары пластинок на небольшом английском техно-лейбле, чтобы за них начали ценовую войну мейджоры. Их дебютный альбом — это срез всего, чем тогда вдохновлялись эти французы (которые быстро превратились в роботов и никогда не подчеркивали свою национальность). Эти источники они даже отдельно перечисляют в треке Teachers: чикагский хаус, детройтское техно, английская умная электроника. Видимо, сказав все, что им было интересно в этих областях, в следующем альбоме они сделали крутой поворот (а потом и еще!) и пошли своим путем, став одной из самых популярных французских групп в мире.

Carl Craig — More Songs About Food And Revolutionary Art 1997

Золотой век детройтского техно был недолгим — конец восьмидесятых и самое начало девяностых. Дальше эстафету перехватили европейские продюсеры, вдохновленные позитивным футуризмом этой музыки. Но один из важных техно-альбомов вышел чуть позднее, когда воодушевление вокруг Детройта уже пошло на спад. Его автора, детройтского диджея и музыканта Карла Крейга, причисляют не к пионерам жанра, а к его последователям. Но это как раз тот самый случай, когда ученик обошел своих учителей. На месте остались и футуризм, и ироничное презрение к глобальной поп-культуре, и совершенно великие треки вроде At Les и Domina, которые уже давно числятся в условном золотом фонде электронной музыки.

The Prodigy — The Fat Of The Land, 1997

Первый альбом этого британского коллектива — эхо рейвов, которые сотрясали земли Объединенного Королевства в начале девяностых: брейкбит, хардкор, пляски до упаду, Чарли, убивающий рейв. Второй альбом — чуть больше серьезности, средний палец в сторону истеблишмента и несколько хитов, вышедших за пределы клубных и диджейских чартов, статус техно-панков и реноме группы, которая умеет прокачивать стадионы. Третий альбом The Fat of the Land — это не просто всепланетарная популярность и мощь, сравнимая с великими рок-альбомами, это еще и самый успешный альбом самой группы, благодаря которому огромное количество людей открыли для себя совершенно новую музыкальную культуру. Примечательно, что The Fat of The Land и вышел в год, когда, кажется, вся танцевальная музыка находилась в своем зените. История на нем не завершилась, но такой концентрированной мощи больше уже не будет.

Nuyorican Soul — Nuyorican Soul, 1997

Вряд ли для кого-то окажется открытием, что вся без исключения танцевальная музыка выросла из безбрежного океана черной музыки — от даба и регги до диско и соула. Большую часть девяностых моду в хаусе, техно и сопряженных с ними жанрах все еще задавали американские диджеи, лейблы и продюсеры. И самым продуктивным из них был дуэт Кенни Гонсалеза и Лу Веги, более известных как Masters at work. Но их эпизодический проект, ограничившийся одним альбомом Nuyorican Soul, можно считать квинтэссенцией всех тех музыкальных влияний, которые растворились в многочисленных танцевальных жанрах. Это не хаус, не техно, не диско, а очень человеческая музыка, которую выпустил на своем великом лейбле Talking Loud (месте, где зародился эйсид-джаз) диджей и меломан Джайлс Питтерсон. И которая потом разбилась на тысячи сверкающих засемплированных осколков в многочисленных хаус-хитах внимательных европейских продюсеров.

The Chemical Brothers — Dig Your Own Hole, 1997

Дуэт двух студентов-меломанов появился позже других электронщиков, способных давать концерты на уровне больших рок-коллективов, но быстро стал им ровней. Их дебютный Exit the planet dust еще проходил по разряду интересной диковинки, но уже быстро вышедший второй альбом всем доказал: перед нами коллектив с претензиями. Кто-то находил здесь отсылки к битловским экспериментам, кто-то видел единение модного брит-попа и не менее моднейшей электроники (Ноэл Галлахер из Oasis поет под биг-бит!). Программные директора музыкальных радиостанций со вкусом с удовольствием ставили их треки в ротацию, критики могли слушать и понимать эту музыку у себя дома, а рейверы прыгать на рейвах. У «братьев» потом выйдет еще много альбомов, но, кажется, здесь еще соблюдена гармоничная формула их пестрого звукового ландшафта, в котором сам черт ногу сломит.

Roni Size & Reprazent — New Forms, 1997

Джангл — народная музыка, которая в буквальном смысле зародилась на многочисленных британских рейвах в начале 1990-х. Середина десятилетия — время стилистического расцвета этой музыки: критики спорили, новый ли это джаз эпохи компьютеров и интернета, музыканты из разных стилистических областей ставили свои эксперименты с этой формой. Но лучше всех (окей, не забудем и Голди) тут сработал Рони Сайз, специально собравший коллектив из продюсеров, эмси и вокалистов коллектива Reprazent, чтобы всем показать, что это за новая форма такая. И до New Forms были отличные драм-н-бейсовые альбомы, были и после, но, видимо, этот альбом, вышедший в нужное время, показал, какой творческий потенциал скрывал в себе этот жанр, который необязательно должен ориентироваться исключительно на клубный танцпол.

Fatboy Slim — You’ve Come a Long Way Baby, 1998

Девяностые были шебутным временем, когда диджеи и музыкальные журналисты едва ли не каждый сезон ошарашивали танцующую общественность новыми жанрами и описаниями. Норман Кук, тот самый Фэтбой Слим, поначалу не просто не любил новую танцевальную музыку, он ее откровенно ненавидел. Но потом пару раз сходил на правильные мероприятия, послушал хорошую музыку, понял, в чем прикол, и стал адептом эйсид-хауса и коллекционером всего, на чем красовалась желтая улыбающаяся рожица. Годом ранее он выпустил дебютный альбом, который профильная пресса сразу записала в классику только что придуманного жанра под названием биг-бит. Следующий, You’ve Come a Long Way Baby, уже навсегда укрепил статус Нормана Кука как большого музыканта, который к тому же никогда не теряет чувства юмора и умеет его выражать через свою музыку и клипы. И воспринимать его стоит как пример того, как можно веселья ради записывать треки, из которых потом можно будет черпать вдохновение как из бездонного колодца!

Faithless — Sunday 8pm, 1998

Первый альбом англичан Faithless «Reverence», несмотря на пару мощнейших хитов (Salva Mea и Insomnia), был тепло принят клубящейся общественностью, но прошел мимо широких масс. Зато второй, вышедший в 1998-м, уже прогремел на всю планету и сделал Faithless глашатаями человеческой танцевальной музыки, которой комфортно не только в темных клубных подвалах. Но сами Faithless, хоть и были выходцами из клубного андерграунда, всегда мыслили широко и транслировали гражданскую осознанность. Их альбомы — это широкая музыкальная палитра, не зацикленная на одних лишь диджейских потребностях. И на один великий хит God is a DJ, который отлично отражал настроение окружающей среды того периода, приходилась пара совсем не клубных, но не менее великих вещей вроде Bring My Family Back. Многим будущим электронным продюсерам по всему миру глаза открыли именно Ролло, Систер Блисс и Макси Джаз.

Moby — Play, 1999

Все девяностые Ричард Мелвилл Холл провел на эмоциональных качелях. Он добивался успеха с чисто клубными хитами и альбомами только для того, чтобы в следующий раз начать все с чистого листа, уйти в область рычащих мрачных гитар и пережить экзистенциальный кризис. Play, над которым Моби работал почти полтора года, поначалу никому не был нужен, а люди с Mute издали его во многом по доброте душевной. Никто и не думал, что релиз обернется настолько большим успехом, откроет людям Моби, а Моби получит неограниченный кредит доверия и продолжит транслировать в окружающий мир свою меланхолию. Возможно, вы не слушали этот альбом, но музыку оттуда (хотя бы один трек) точно так или иначе слышали — все композиции с Play использовались в различных рекламных роликах. Музыку мы все слушаем разную, но рекламу смотрим одну и ту же.