«Музыка — это все, что слышно»: саундтрек в фильмах Никиты Михалкова

Что такое музыка?

«Музыка — это такой сильный допинг в кино, которым можно пользоваться, только когда все остальное уже использовано», — говорил сам Михалков. Поэтому в его фильмах музыка никогда не перетягивает на себя внимание, а уж если звучит, то оказывает сильное эмоциональное воздействие. Режиссер считает «аудиовлияние» гораздо более значительным, чем «видеовлияние». Более того, музыка для него — не только организованный ряд нот, сыгранный на инструментах, но и все, что звучит: «Скрип половиц, ветер в проводах, шелест листвы и конский топот». Так, в дипломной тридцатиминутной работе автора «Спокойный день в конце войны» (1970) основное звуковое наполнение — это безмятежное пение птиц и треск кузнечиков, подчеркивающее умиротворенное состояние героев. Музыка Эдуарда Артемьева полноценно звучит лишь в начале и конце. Причем в финале она заменяет собой звон колокола, отчасти подражая ему. Именно с этой работы началось крепкое сотрудничество Михалкова с Артемьевым, распространившееся на 15 из 16 картин режиссера.

К слову, насладиться саундтреками легендарного композитора можно в HiFi-стриминге Звук без рекламы и в прекрасном качестве, которое не испортит удовольствие от прослушивания. Для этого нужно лишь оформить подписку «СберПрайм».

Эдуард Артемьев

Один из самых запоминающихся плодов этого партнерства — саундтрек Эдуарда Николаевича к дебютному полному метру его товарища «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974). Сам Артемьев рассказывал, что написал ту самую заглавную мелодию «Три товарища» очень быстро, после разговора с Михалковым в ресторане «Дома кино» немного «подшофе». Причем сразу же забыл и потом восстанавливал, опираясь на мышечную память пальцев. Кроме того, музыка первоначально не ложилась на видеоряд из-за технической ошибки, но звукорежиссер Виктор Бабушкин смог все исправить. В полную силу тема проявляется в финальной сцене, где персонажи-друзья бегут навстречу друг к другу. Параллельно идет сцена из их счастливого прошлого. Здесь проявляется сентиментальность — основная черта творчества Артемьева в контексте фильмов Михалкова. При этом впервые эта музыка звучит в эпизоде, где герой Анатолия Солоницына находится в напряженном размышлении, то есть становится контрапунктом к изображению.

Кроме того, в фильме звучит песня «О корабле» в исполнении Александра Градского, слова к которой написала мать Никиты Сергеевича Наталья Кончаловская. Она услышала рассказ сына о долго строящейся соседями лодке, которая в итоге просто «ушла под землю». У Михалкова трек вновь иллюстрирует счастье героев — снова хрупкое, ретроспективное и жертвенное, что отражается и в тексте композиции.

Невозможность этого самого счастья передает и музыка Артемьева из фильма «Раба любви» (1975). Тема «Поклонники» сопровождает всю картину, а песня «Где же ты мечта?» провожает актрису Ольгу Вознесенскую на вагончике без управления в даль, пока ее догоняют белогвардейцы. «Да, она придет, любовь», — поет Елена Камбурова. А мы понимаем, что для сыгранной Еленой Соловей Ольги, только что потерявшей возлюбленного и готовящейся к гибели, любовь уже точно не наступит.

Позже, в «Нескольких днях из жизни И. И. Обломова» (1979) Артемьев вновь проделает трюк с изменением смысла концовки благодаря музыке. В финале сын Обломова бежит к матери, совсем как его отец в начале, и церковный хор на фоне сменяет тревожная, очень современная электронная тема. Переход отражает и смену поколений, и беспокойство о будущем мальчика, рискующего повторить судьбу отца.

Контрапункт и ирония

Уже упомянутым нами расхождением видео с аудио отличается и картина «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1976). В ней два раза звучит ария из оперы Гаэтано Доницетти «Любовный напиток». В первый раз комично, когда мальчик случайно заводит пластинку и пугает взрослых, тем самым прерывая их праздные, пустые разговоры, а второй — в довольно трагическом и при этом ироническом финале, после неудачной попытки персонажа Александра Калягина утопиться. Стоит вспомнить и Вторую Венгерскую рапсодию Ференца Листа, которую исполняет собственно механическое пианино, вынесенное в название ленты. С одной стороны, произведение, традиционно использующееся в кино, «несерьезно» (например, в «Томе и Джерри» (1940-…) и «Кроличьей рапсодии» с Багзом Банни (1946)), вызывает улыбку. С другой же — своей напускной серьезностью указывает на второй слой существования персонажей, на самом деле совсем не счастливых.

В «Пяти вечерах» (1979) контрапункт также присутствует. Герой Станислава Любшина поет песню Юлия Кима «Губы окаянные» как бы в несерьезном ключе, в забавной шляпе. В то же время лирика раскрывает его отношения с возлюбленной, которую он случайно нашел спустя много лет и которая сейчас слушает его вполне серьезно.

Время

Присутствует в «Пяти вечерах» и другой прием, характерный для Михалкова, — мелодии, передающие дух времени. Здесь это «Вечер на рейде» («Прощай, любимый город!») Василия Соловьева-Седого, играющая как бы фоном, по телевизору, и ноктюрн № 20 Шопена в исполнении популярного тогда пианиста Вана Клиберна. В «Родне» (1981) — трек Boney M «Sunny», определяющий мир города, куда из села попадает героиня Нонны Мордюковой, а также солнечный мир девочки Иришки, куда она прячется от скучных взрослых.

Любопытна и история о том, как на заглавный инструментальный саундтрек к «Родне», созданный, конечно же, Артемьевым, редактор Всесоюзного радио Джульетта Максимова предложила написать вокальную композицию. Сам Эдуард Николаевич был против, но по-эстрадному «широкая» песня со словами Николая Зиновьева и «парящим» голосом Валерия Леонтьева все же случилась и под названием «Полет на дельтаплане» обрела огромную популярность. А ведь изначально это был легкий «деревенский» трек с тембром балалайки, сопровождающий развитие романтических отношений Марии Васильевны и инженера рыбного завода Юрия Николаевича.

При этом музыка у Михалкова может звучать как бы вне времени. Подтверждение тому — вольное использование классических мелодий (кроме уже названных, отметим фрагмент оперы «Орфей и Эвридика» Глюка в «Без свидетелей» (1983)) и цитат. Так, в последнем на сегодняшний день фильме автора «Солнечный удар» (2014) Артемьев вычленяет из оперы «Самсон и Далила» Камиля Сен-Санса фрагменты арии Далилы и свободно интерпретирует их на протяжении всего действия, добавляя музыке семантику воспоминания и недосказанности и связывая таким образом прошлое и настоящее.

Похоже работает и анахронизм в «Утомленных солнцем» (1994). В оскароносной ленте герои слушают и напевают знаменитое польское танго Ежи Петерсбурского на русском. В то время как в 1936 году, когда происходит действие фильма, еще не вышла даже оригинальная версия песни. Тем не менее этот прием подчеркивает переплетение сюжета с любым временем, его универсальность и грусть режиссера о былом — для персонажей танго связано с сегодняшним днем, а вот для зрителя уже с прошлым. Отчасти поэтому Михалков в своем кино так часто «оборачивается назад» — там точно можно найти ответы на вопросы, волнующие всегда.

Что еще остается вне времени, кроме музыки из фильмов Никиты Сергеевича? Правильный ответ: доступ к сервисам, которые вы получите, оформив «СберПрайм».