«Мы находимся в бригаде спасателей: несем красоту»: фронтмен группы «Альянс» о новом альбоме, трудностях с фитами и любимой музыке

Лето подходит к концу, а вместе с ним и фестивальная пора. Расскажите, как прошли ваши выступления? Что вам больше всего понравилось?

— Каждый фестиваль — это подарок для нас. Мы в такой радости пребываем, потому что у нас как-то все получается: нам нравится, публике нравится. В общем, мы растем, набираемся опыта, больше играем на сцене — к сцене все-таки надо привыкать. Когда очень редко играешь, отвыкаешь, а во время такой серии концертов начинаешь чувствовать себя в своей тарелке, и, соответственно, игра, исполнение становятся лучше.

Поэтому результаты прекрасные, мне очень нравится все. Мы хорошо поем, хорошо играем, наша музыка доходит до сердец людей. Она дарит им надежду, любовь, вкус прививает, дает им понятие красоты, а красота, как известно, спасает мир. Мы находимся в этой бригаде спасателей: несем красоту, красивую музыку. Звучит торжественно, правда?

Весьма. Не так давно вы закрыли гештальт с Воронежем, выступив в нем впервые за всю историю группы. Есть ли у вас еще такие «обделенные» города, в которых хотелось бы выступить?

— Полно. Мы готовы выступить везде и принести радость людям. Воронеж особенно понравился, потому что там получилось такое тусэ более-менее «нашинское», которое нам поближе.

«Нашинское» в плане?

— В плане музыкальном. Мы все-таки альтернативщики. Мы себя больше к искусству относим, нежели к шоу-бизнесу. Я стал очень четко разделять искусство и шоу-бизнес. Просто нас заносило и туда и сюда, и я могу вам с определенной ответственностью сказать, что это два совершенно разных мира.

И конечно, нам ближе мир искусства. В нем тоже зарабатываются деньги, но не ставится во главу угла вопрос «А сколько вы собираете?» и подобные ему. Мы об этом не говорим, как правило. Когда встречаемся с музыкантами, мы обсуждаем другие вещи. В основном они связаны с искусством, культурой, литературой, архитектурой и так далее.

В Воронеже как раз собралась такая тусовка, которая имеет к шоу-бизнесу весьма шапочное отношение. Радостно было увидеть Ярослава Борисова с проектом «Другое дело», «Несладко», «Бонд с кнопкой», «ИСПАНСКИЙ СТЫД» и других ребят. Нам это ближе.

В этом году на фестивалях удалось открыть для себя какое-то новое имя, как когда-то «Мотораму» на «Боли»?

— Нет, в этот раз уже знакомые все лица. Такого прям открытия не было.

Хорошо, вернемся к разговору о том, что вы все-таки ближе к искусству, чем к шоу-бизнесу. Вас не назовешь группой, открытой ко всевозможным коллаборациям. Расскажите, что для вас принципиально важно при выборе артиста для фита?

— Хороший вопрос. В первую очередь мне важно, мы дружим или не дружим? Совпадают ли наши взгляды на музыку или нет? В таком общем плане, не вдаваясь в какие-то детали. Нам нравятся одни и те же группы? От какой музыки мы кайфуем? Если мы кайфуем от приблизительно одинаковой музыки, то тогда и коллаборация возможна.

Если же мы не совпадаем, то будет очень трудно договориться о чем-то. Вы правильно заметили, у меня маленький опыт с коллаборациями, хотя я предлагал вот Найку Борзову. Он говорит: «Ой, с удовольствием», а когда до дела доходит, думаю: «Ну а как? Вот где здесь Найк? Я его не вижу». И что-то пока не подходит. Нужно же песню определенную найти, чтобы ему было интересно, чтобы для его голоса подошло.

Не знаю, может быть, я побаиваюсь, что будет не так, как я хочу, как я это слышу. Наверное, здесь это играет свою роль. Я слышу, что песня должна вот так звучать, а придет человек и как-то по-своему это услышит, исполнит, а мне не понравится. Потом будет неудобно сказать, что вот, знаешь, а мне не нравится. Я оставлю все как есть, а после буду ногти грызть на руках, потом на ногах, потом локти буду свои грызть. Весь изгрызу себя напрочь... И что это будет? Что останется от меня?

Но если все же говорить о совместной работе, в которой вы остаетесь в целости и сохранности, с кем бы еще хотелось что-то создать кроме Найка Борзова?

— Я бы старичков подтянул. Я бы подтянул Кильдея (экс-гитарист «Морального кодекса» Николай Девлет-Кильдеев — прим. ред.), Серегу Мазая (вокалист «Морального кодекса» Сергей Мазаев — прим. ред.), потому что мы все друзья. Я бы, может, Серегу Воронова на гитару подтянул где-то солячок какой сыграть. То есть это все старики, мои ровесники. Из молодых мне, может, было бы интересно с «Бондом с кнопкой». Мне нравится то, что они делают. Не все, конечно, но есть некоторые песни, которые прям подрывают меня.

Какие, например?

— Давайте пусть будут «Море», «Фонарь» или «Газ». Не могу сказать, что я прямо совсем погружен в творчество этой группы, но какие-то вещи мне очень нравятся.

Вопрос про группу, в творчество которой вы погружены глубоко. Впереди релиз нового альбома «Альянса». В начале лета вы говорили, что к октябрю он будет закончен, но пока неизвестно, будет ли это продолжение «Полно!» (2023) или вторая часть с каким-то дополнительным названием. Появилась ли в этом плане определенность?

— Нет, не появилось никакой определенности. К сожалению, мы запаздываем. Я завишу от Германа, а у Германа такие события происходят в жизни, что он не может прямо сейчас творчеством заняться. Я завишу от него, потому что у него студия. Он мне говорит: «Нет-нет-нет, все успеем. Все будет хорошо».

Нам в принципе осталось пару песен сделать. Еще есть время: до конца сентября нам нужно это сделать. По идее одна вообще сделана, другая сделана почти. Мы же две релизовали: вышли «Ктоктокто» и «Снежная». Две есть, одна есть, еще одна наполовину есть. Еще пару песен, и можно будет альбом «Полно!» закрывать. Но я не знаю, будет ли вторая половина как-то по-другому называться. Я бы назвал, честно говоря. Но посмотрим: надо посоветоваться с коллегами.

Чего ожидать от новой пластинки в плане звука? Будут ли эксперименты?

— Не знаю пока, как это будет звучать, честно. Как получится, так и будет. Я за любые эксперименты. Например, можно песню спеть и на одном варгане сыграть — я не боюсь таких вещей. Но пока, мне кажется, мы не достигли с Германом того уровня, чтобы прям такие очень смелые вещи делать. Так что, наверное, мы не будем выходить за рамки нью-вейва и новой романтики. Скорее всего, мы останемся в том звучании, к которому уже привыкли люди и которое, вероятно, ожидают от нас.

Но я только за, если какие-то сюрпризики. В этом смысле мне очень нравится группа The Beatles. Считаю, что это по-настоящему и по-честному явление в поп-культуре. Они не боялись всякие квартеты приглашать, чтобы просвирелочка звучала, какая-нибудь фальшивенькая дудочка. Они пригласили трубу-пикколо на Penny Lane (1967): для меня эта труба — какой-то бальзам, когда слышу ее в этой песне. Они не испугались в последней песне на «Сержанте» (альбом Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band (1967) — прим. ред.) ударить аккорд на басах: этот сустейн у них длится полторы минуты. И вообще не боялись всего: ну длится и длится, и в это время какие-то фантомные штучки происходят в звуке, какие-то обертоны возникают. Я вот за это.

Отдельно хочется спросить про визуал. К «Полно!» в качестве обложки был выбран рисунок, сделанный дельфинами. Как вообще родилась идея взять его?

— Я прибирался дома, и вдруг мне попалась эта картина. Я думаю: «Ну прям альбом». Первая мысль была: прям выстрел — вот обложка. И я показал ее ребятам. Сейчас она висит у меня в прихожей.

Картину нарисовали три дельфина: Эльза, Диана и Эрик. Они с кисточкой в зубах подплывали и просто мазками такие дрынь: один, потом второй, потом третий. Там три краски: голубая, красная и желтая.

Это мы [с семьей] были в дельфинарии в Геленджике, Севка (сын Игоря — прим. ред.) был еще маленький. Дельфины нарисовали, потом был аукцион, и в итоге мы его выиграли, купив картину тысяч за пять, по-моему.

То есть обложка годами ждала своего часа и нашлась совершенно случайно?

— Да, это случайная история. Мне кажется, что в этом что-то есть: в том, что ее рисовали не люди, а три дельфина. Получилась такая экспрессивная картина.

Видела еще, что вам Митя рисовал обложки к синглам.

— Да, Митя все равно с нами. Хоть и не играет, но все равно интересуется. Вот сейчас закидал сообщениями по поводу фестиваля Signal.

По поводу «Сигнала». В одном из интервью вы говорили, что не будете вписываться в фестивали, в которых, по вашему мнению, вы будете неуместны. Это большой фестиваль электронной музыки. Насколько вам комфортно в этом контексте?

— Мне лично все равно, где играть. Настолько сейчас мне нравится наша музыка, настолько не стыдно вообще нигде ее показать и никому — даже самому сэру Полу Маккартни. Ну это я условно говорю. Мы принесем свое: укладываемся или не укладываемся, ну и что? Для меня главное — как публика отнесется к этому.

Как вы вообще относитесь к российской электронной сцене? Нравится ли вам кто-то из ее представителей?

— Я не отношу себя к сугубо электронной музыке. С другой стороны, у меня нет к ней какого-то отторжения. Мне очень нравилось, что делали в свое время Moscow Grooves Institute, — такая была группа, где Аркаша Марто, с которым мы дружим. Еще, допустим, DJ Vinilkin, Andrei Oid — он, например, сделал из «На заре» совершенно другую песню. То есть там только голос мой поет, а по гармонии и прочему получилась вообще другая вещь.

Мне очень понравился этот подход — он был неожиданный совершенно. Поэтому я с большим уважением отношусь к людям, которые занимаются электронной музыкой. Которые настоящие, а не просто выходят, и главное — им кепку не забыть развернуть назад, нажать на плей — вот и вся работа.

Таких шарлатанов очень много, но я знаю настоящих диджеев. Я знал в свое время Лешу Чернорота (DJ Compass-Vrubell), потом был DJ Digger, уже упомянутый DJ Vinilkin. Это вот старинные. Юра Орлов из «Николая Коперника» очень много интересной электронной музыки делал в свое время.

Я к этой сфере отношусь с большим уважением, но мне лично больше нравится живой звук. Люблю всякие погрешности, заусенчики — я в этом вижу жизнь.

Я даже ушел с концерта Филипа Гласса, когда он приезжал в Москву. Мы тогда пошли с компанией нашей, на сцену вышли несколько человек с синтезаторами и стали играть музыку Филипа Гласса на синтезаторах, эмулируя звуки живых акустических инструментов. Я думаю: «А зачем? Звучит-то хуже все равно». Акустика есть акустика. Как бы я ни эмулировал звук акустической гитары, будет очень похоже, но настоящей акустической гитары не будет.

Живой звук я люблю за то, что никогда не знаю, как сегодня зазвучит гитара. Потому что вчера она звучала вот так, а сегодня немножко по-другому. Потому что сегодня погода другая. Она такая же живая, как и я. Она умеет простужаться, у нее может струна полететь. Но при этом я, повторюсь, совсем не против электронной музыки.

Вы упомянули реворки вашей музыки. Про то, какие каверы и перепевки вам не нравятся, спрашивали уже много раз. Хотелось бы узнать про то, что понравилось.

— Мне понравились Tequilajazzz. Они записали «Смерти нет». «Текила» хорошо сделал, так неожиданно. В своем стиле, таком роковом прям. Мне не очень нравится, как Женя поет, когда вместо е — э. Ну как сейчас рэперы делают. К этой культуре у меня много вопросов.

Вернее, не вопросов, а как сказать... К сожалению, убийства Тупака и The Notorious B.I.G., которые произошли на заре жанра: после этого многие американцы сказали, что все, музыка закончилась. Потому что когда люди убивают за то, что кто-то кому-то дорогу перешел именно в бизнесе, это все. Эпоха Led Zeppelin и Pink Floyd закончилась, когда появился рэп. Напрочь.

Если говорить о русскоязычном, допустим, Хаски. Какая-то абсолютно непонятная жестокость, жесткость в текстах. Я не говорю уже про Моргенштерна (признан иноагентом в РФ). Не могу похвастаться, что я хотя бы одну вещь послушал, но мне достаточно его облика, чтобы понять, на какой стороне Луны он находится. Не думаю, что его музыка красивая.

Но хип-хоп же очень разный. Есть же, например, джаз-рэп.

— Да, разный, я согласен. Но все-таки тот, который я даже по радио слушаю, какой-то немножко декадентский. Редко в хип-хопе увидишь позитив, какую-то радость. Это не очень характерно для жанра.

Но, конечно, есть что-то впечатляющее. Мне в свое время Bad Balance понравились. Я попал на живой концерт в 1994 году. 30 лет назад. Это было тогда новое. Они вышли, и я прям понял, что они настоящие, прям отцы. Сейчас их отцами и называют.

А на чьем концерте вы в последний раз были в качестве слушателя?

— В качестве слушателя был на зачетном концерте Инны Желанной и ее учеников. Они показывали там свои достижения.

Понравилось?

— Да, кое-что очень даже понравилось. Была там одна молодая особа. Меня вообще то, что сейчас делает молодежь, очень сильно удивляет. Такие продвинутые ребята. Мне очень нравятся их смелость, честность — в искусстве это очень важные вещи.

Что можно сейчас найти в вашем плейлисте?

— Инди, нью-вейв вроде Tears for Fears или прям классику. Кроме инди, я не могу ничего больше слушать, честно скажу. Я пробую что-то еще включить, допустим, наших поп-звезд. Ну не могу. В одно ухо влетает, в другое вылетает. Не запоминаю ничего. Трудно это даже музыкой назвать. Просто звуки, которые складываются во что-то там, но как-то это неизысканно все-таки.

Мне очень нравятся французы. Нью-вейв французский это просто шедеврально, на мой взгляд. Просто потрясающе. Если за эстетикой, то, конечно, это туда.

Еще я для себя из старых групп, которые раньше мне были не очень, открыл «АукцЫон». Смотрю на них и думаю: «Боже мой, какая интересная группа-то вообще». Раньше слишком разные были: мы все-таки романтики, а они немножко абсурдисты. Сейчас же я с удовольствием посмотрел их концерт. Очень рад, что такие группы есть.

Я прям радуюсь, что есть Найк Борзов с его группой: они такие прям «бритишковые», настоящие, как мы любим. Мне нравится «Вежливый отказ», которые тоже авангардные, плакатные а-ля Маяковский. Когда еще остаются такие островки настоящего искусства. При этом они сейчас нормально зарабатывают, у них хорошая аудитория, большая. Мы же немножко неприкаянные — как-то ни туда ни сюда. И аудитория у нас совсем маленькая. Значит, судьба у нас такая. Надо смиряться с этим и кайфовать от того, что мы играем. Нам нравится и публике нравится.

Топ-3 молодых исполнителей, которые вам нравятся сейчас.

— «Бонд с кнопкой», «Несладко» и, может, Motorama, если они еще относятся к молодым. Мне в свое время нравились «Психея», но они уже тоже не подходят. Это для меня они молодые. «Серебряная свадьба» еще вспомнились, Super Besse, «Молчат дома».

Из «бритишковых» мне очень нравятся Everything Everything. Я прям очень люблю эту группу. С большим удовольствием слушаю любой их концерт, любой альбом и получаю настоящее эстетическое наслаждение.

Возвращаемся к вам и «Альянсу». «На заре» и другие ваши песни часто используются в качестве саундтреков в кино. Знаю, что вы приложили руку к созданию музыки для мультфильма «Князь Владимир» (2006). Не было ли у вас желания углубиться в работу с музыкой для кино?

— Я бы сделал это с большим удовольствием, если пригласят. Но дело вот в чем: я разговаривал с киношниками, и не все хотят платить за хорошую музыку. Считают, что она необязательна. Я имею в виду тех, кто платит деньги, продюсеров.

Оказывается, режиссер ничего не решает — решает продюсер. Он говорит: «А вот на музыку выделяем столько». А это значит, что берут композитора, у которого есть хорошая библиотека. Оттуда натаскиваются пазлы «грустно», «весело». У него там уже есть определенные музыкальные фразы, из которых можно создавать картинку. Можно картинку собирать из пазлов, а можно рисовать. И пазлы будут стоить в десять раз меньше, чем работа настоящего художника.

К сожалению, посмотрите, что в кино творится с музыкой из-за этого. Она же вся одинаковая. Звуки одинаковые. Несколько библиотек, которые эмулируют симфонические инструменты. Мало кто сейчас обращается к композиторам. Это беда.

Если меня пригласят, то, конечно, я готов. У меня есть песни. Сейчас вот одна будет в фильме о Петре и Февронии, который делают выигравшие грант юноши. Они связались со мной, и я им отдал песню: мы ее спели с Аришей из «Комсомольска». Прекрасная песня, эпическая. Они говорят, что вот ваша песня и наш фильм по уровню будут такие разные. Я говорю, что да ладно, берите, не стесняйтесь.

Вас часто спрашивают о прошлом, как и любую группу с долгой историей. Но что вы думаете о вашем будущем? Какие у вас есть творческие планы, не считая уже упомянутого альбома? Чего бы вам хотелось достичь?

— У меня планов нет. Я все-таки староформатный артист, жду ангажемента. Не могу привыкнуть и уже вряд ли привыкну к тому, чтобы звонить самому, напрашиваться, а нет ли для меня местечка. Увы, не могу. Не приучен.

Я надеюсь, что меня будут приглашать. Сейчас еще отстроилось новое помещение для студии Германа — оборудуем и будем дальше продолжать. В творчестве у нас дефицита нет — в нем профицит. Вопрос только во времени для воплощения идей.

У нас с другим Германом, из «Матросской тишины», еще в 90-е родилась пословица «У нас есть все, кроме денег, а у них нет ничего, кроме денег». Так нам казалось тогда, это было для нас очевидно. Поэтому если так совпадет, что найдется умный человек с деньгами, который поймет, что хорошо вкладывать деньги в искусство, то дай бог.

Может быть, мы благодаря таким людям — я имею в виду не именно группа «Альянс», а те, кто занимается искусством, — как-то будем существовать. А требовать от простого слушателя, чтобы он разбирался, где Вагнер, а где Верди, наверное, все-таки не следует. Пусть все остается так, как есть, а мы будем заниматься элитным искусством.