«Красота в простоте»: Settlers об экспериментах, традиционной песне и любимой музыке

Из чего родилась идея альбома «Цветок»? Вы говорили, что для вас это новый вектор развития — в чем для вас это выражается?

Яна: Для тех, кто слушает нашу музыку, не секрет, что мы любим экспериментировать. После акустической «Птички» (ноябрьский сингл Settlers — прим. ред.), которая всем понравилась (особенно после лайва в Англиканской церкви), мы решили сделать что-то акустическое. Мы такое не делали никогда. Состав инструментов у этого альбома нехарактерный для Settlers. Там можно услышать арфу, струнный квартет, детский хор.

Мы не сменили вектор. Будем продолжать делать музыку, которую делали ранее. Просто иногда хочется поэкспериментировать и показать слушателю разные стороны себя и своей души. Тексты почти полностью авторские с небольшими вкраплениями фолка (не считая песни «Мороз»). Авторская музыка, аранжировки.

В альбоме, который выйдет осенью, вы будете придерживаться такого же подхода или придумаете что-то новое?

Яна: Следующий альбом будет более тяжеловесным. Я думаю, точно не акустическим. Это полноформатный альбом. По звуку, думаю, он будет похож на EP «Кружок» — смесь электроники и живых инструментов. Будет больше авторского материала. Но, опять же, он построен на фолке, на фольклорных мотивах или же вдохновлен традиционными песнями. Но 80% авторского материала.

Что из традиционной музыки вы слушали, когда записывали EP? Может быть, предпочитаете отстраняться, ничего не слушать во время записи?

Яна: Сложно отвечать за шестерых человек в коллективе. Думаю, у всех по-разному. Чтобы отстраниться и ничего не слушать — у меня такое бывает скорее уже после записи, когда ты реально устал. Потому что это всегда тщательная работа. Ты бесконечно слушаешь и свою музыку, и не свою.

Олег: Какой-то особенной музыки для этого альбома мы не слушали. Просто вдохновлялись тем, что было миллион раз послушано до этого. Понятно, что мы слушали оригинальные народные записи, которые использовались в этом альбоме.

Яна: В «Цветке» таких почти нет.

Олег: Да, в «Цветке» (песне — прим. ред.) и «Слезках» нет.

Яна: В «Венке» это буквально две строчки, все остальное авторское. А «Мороз» — это полностью народный романс. Там я вдохновилась записью воронежского ансамбля «Воля».

Песни из альбома символизируют времена года как несколько этапов жизни. Во время записи вы сами ощущали прохождение внутренних этапов? Или же запись треков происходила в другом порядке?

Олег: В каком порядке мы записывали песни, уже не так важно. В записи больше думаешь о технических моментах. А проживалось это на протяжении всего производства композиций — их написания и записи. Для нас это очень сильная музыка, очень сильная подоплека.

Яна: Когда такой состав инструментов и задействовано много людей, к сожалению, нельзя полноценно погрузиться и записывать по порядку. Более того, написаны эти песни тоже были не в том порядке, в котором они существуют. Первой песней, которая на все это меня вдохновила, был «Цветок» (осень). Поэтому ее мы выпустили фокус-треком. Второй песней был «Венок» (лето), потом «Слезки» (весна) и последней был «Мороз» (зима). Наверное, это зависело от эмоционального состояния, в том числе моего. Для меня этот альбом — посвящение моему папе.

Но у всех по-разному. Каждый человек будет осмыслять его по-своему. Потому что мы все находимся на разных этапах своей жизни. Кто-то на этапе лета, у кого-то весна, у кого-то осень или зима. Мне абсолютно разные люди пишут, что им отозвались разные песни из EP. Я это как раз объясняю тем, что у них свое особенное состояние под конкретную песню на данном этапе жизни. Это очень здорово.

Вы писали, что в песне «Цветок» арфа навевает «ощущение хрупкости жизни». Есть ли у вас некие подобные ассоциации с другими музыкальными инструментами, которые вы использовали в записи?

Яна: Первая песня, «Слезки», похожа на детскую песенку из мультика. Потому что это песня весны, рождения, когда все еще наивное, светлое, неиспорченное. И там эту краску детской искренности дает детский хор. Еще в начале записано, как ребята играют на металлофоне шнурками от обуви, — мне это напоминает весеннюю капель. В «Венке» задействованы скрипки, и они мне почему-то дают ощущение летнего ветра. Но опять-таки каждому свое. В «Цветке» действительно арфа хорошо отображает эту «хрупкость жизни». Она еще играет таким рисунком, будто разбивается что-то. А в «Морозе» в основном играет рояль. Все такое минималистичное. Это когда тебе уже ничего не хочется, забвение.

Олег: Еще могу сказать, что в «Венке» были больше не ассоциации с инструментами, а работа с аранжировкой, чтобы передать яркость, множество эмоций. Поэтому там есть все: и скрипки со своими мелодическими линиями, и металлофон, и детский хор.

Яна, можете ли вы поделиться тонкостями записи вокала в этом альбоме?

Яна: Мы делали минимум обработки, максимум естественного звучания, как если бы слушатель видел нас воочию. Обычно, когда записываются альбомы, есть продюсирование или оверпродюсирование. А здесь была задача не выравнивать вокал. Чтобы это было максимально естественно. Так, как будто мы сидим, и я пою человеку напрямую. Красота в простоте. Мы и так очень много всегда накручиваем эффектов. Здесь просто хотелось от этого уйти.

В тексте «Венка» есть будто бы некоторое противопоставление человеческого города, который словно бетонная коробка, и природных, естественных образов. Существует ли это противопоставление для вас? И получаете ли вы вдохновение от природы?

Яна: Вообще, все фольклорные песни вдохновлены в основном природой. Это часто аллегорические тексты, где через рассказы о природе показывается судьба человека. Здесь та же самая история.

«Венок» для меня больше про дом и о том, как важно человеку возвращаться домой. Где ты можешь почувствовать себя беззаботным ребенком, за которого всегда заступятся его родители. Потому что взрослая жизнь сложная. Мы, взрослые, уже не чувствуем себя такими защищенными. Во всех смыслах. Эта песня очень дорога для меня. И да, в ней есть противопоставление городу. Сто процентов.

Олег: В целом Settlers — это про природное и про эту традицию, только в современном мире. Это одна из нитей нашего творчества — природа в городе, традиция в современном городе.

Какую музыку, услышанную от родителей, вы можете назвать самой дорогой для вас? Слушаете ли вы ее до сих пор?

Яна: Я росла на музыке Queen, Deep Purple. Но самое яркое — это Pink Floyd, они постоянно у нас дома играли. Как-то раз папа, когда был на нашем концерте, после какой-то песни мне сказал, что в ней есть для него отголоски Pink Floyd. И мне это было очень-очень приятно. Потому что я знаю, что это папина самая любимая музыка. Да, я слушаю ее, потому что для меня это напоминание о детстве.

Мама у меня поющая. Она пела в хоре. Ее даже позвали в хор Ипполитова-Иванова, но она не смогла поехать в силу обстоятельств. Мама всегда пела мне перед сном — когда надо и не надо. В том числе народные песни. Но в принципе она слушала то же, что и папа. У нас больше он отвечал за музыку. Чего-то у нас могло не быть, но музыкальный центр всегда был самый новый, из Москвы. В комнате родителей была длинная полка, вся заставленная дисками и кассетами. Папа еще снимал все на видеокамеру. И на всех записях, что я включаю, на фоне обязательно музыка — реально крутая. Это здорово.

Я в тот момент не могла осознать, что расту в такой среде. Папа — инженер, мама — медицинский работник. Прямого отношения к музыке не имеют. Но потом я поняла, что с младенчества росла в музыкальной среде. Даже сейчас, когда папа был жив, у него всегда что-нибудь играло. Новую музыку он тоже любил для себя открывать. Он был меломаном.

Олег: У меня родители не особо слушали музыку. У нас были другого характера пластинки. Типа группы «На-на». Чтобы у меня постоянно дома играла музыка — такого не было. Я с детства занимаюсь музыкой, мама водила меня в музыкальную школу. И скорее я существовал в той среде. Там была музыка, но отделенная от моих родителей.

Альбом завершается песней «Мороз», основанной на страдании «Какой мороз». Есть ли у вас любимый жанр песенного фольклора?

Яна: Хочется отметить, что в традиции есть разные страдания. Есть шуточные. У нас есть песня «Липецкие», и это страдание. Но оно веселое.

Насчет любимого жанра не знаю. У меня есть любимые традиционные песни, но они не относятся к какому-либо одному жанру. Это зависит от структуры. Традиция такова, что даже плясовые песни есть минорные — с грустинкой, грустным текстом. А есть плясовые «суперразрывные», веселые. То же самое, например, с хороводами. Есть медленные, заунывные, если это какой-нибудь север. А есть просто веселые.

Наверное, страдания. Особенно я люблю веселые. Они всегда противоречащие.

Олег: У меня это однозначно страдания. Это очень многогранный жанр. Менее бытовой, более эмоциональный.

Не считаете ли вы, что грустные песни петь легче, чем веселые, и они лучше воспринимаются аудиторией?

Яна: Мне кажется, сейчас грустные песни, наоборот, не особо воспринимаются слушателем. Мы все так устали. Не всегда хочется слушать грустное, эмоционально тяжелое. Наоборот, музыка сейчас инструмент, чтобы отвлечься. В повседневной жизни хочется чего-то более легкого. Но понятно, что зависит от эмоционального состояния.

Олег: Тут стоит согласиться с Яной. На массу людей лучше заходят веселые песни. Не будешь толпой слушать грустное. Это более личная история, более «проживательная». Когда мы пишем грустные песни, мы просто таким образом себя выражаем. Конечно, мы бы хотели, чтобы они заходили большему количеству людей. Но это точно не цель. Мы вот уже выпустили этот EP, и лично мне уже хочется сделать что-то чуть повеселее.

Яна: Да-да. Это «периодная» тема. Зависит от твоего эмоционального состояния. По материалу артиста можно понять, что с ним в данный момент происходит.

Интересуетесь ли вы фольклором в других видах искусства, кроме музыки?

Яна: Я очень люблю читать про традиционные костюмы, праздники, приметы. Но фольклор вообще очень сильно связан с песней. Песня, костюм, сказки, танцы. Даже когда ты изучаешь фольклор в учебном заведении, это все идет в совокупности. Одно без другого не может существовать.

Вообще, всем советую почитать материалы про русские традиционные костюмы. Это очень здорово — до каких мелочей он продуман и насколько мог рассказать о своем владельце. В орнаменте, головном уборе. Это суперинтересно. Научные материалы можно найти на «Культура. РФ». На Дзене очень много статей. Я в том числе там рассказывала об этом. Сейчас, правда, забросила.

Олег: Из последнего я больше смотрел какие-то прикладные штуки. У меня мама еще занимается всякими рукоделиями, и она мне как раз показывала покрывала, сделанные в традиционном стиле. Это очень увлекательно. Какие техники используются, какие смыслы это несет.

Представляли ли вы когда-нибудь, что живете и занимаетесь музыкой в то время и в тех местах, где появлялись ваши любимые фольклорные записи? Как это для вас ощущается?

Яна: Я точно да. Хотя понимаю, что там было очень нелегко. Я находила в архивах записи бабушек — носительниц традиций. Ты их слушаешь, и кажется, что там все было как-то по-другому. Очень уютно, тепло, искренне. Мне кажется, там было по-своему хорошо. Были чистые, неиспорченные люди. Судя по их песням, по записям разговоров, мне кажется, там было более «экологично».

Олег: А я точно нет. Я в целом не склонен размышлять, что было бы хорошо там или там. Я думаю о том, как бы взять все оттуда, где я прямо сейчас. Поэтому не представлял и даже не думал об этом.

Яна, а не думали о том, были бы это север, юг или другие регионы?

Яна: Не знаю, не думала. Мне в принципе больше отзывается культура Севера. Но там как будто бы не так приятно по погодным условиям. Я просто представляла себя в какой-нибудь уютной деревушке, как я там отжигаю на плясках, вечерках.

Когда я еще училась в Мусоргском (Петербургское музыкальное училище им. Мусоргского — прим. ред.) на народном отделении, у нас был замечательный педагог Людмила Петровна Махова. Она очень много нам рассказывала про праздники, особенности. Мы слушали много записей того, как люди разговаривали. Вот в то время я фантазировала. Но не углубляясь.

Можете ли назвать свои любимые фольклорные записи?

Яна: У меня есть плейлист, я их слушаю регулярно. Очень люблю хороводную песню «Черный ворон воду пил» — село Талбакуль, Омская область. Очень люблю песню «Гармонщик» — село Катарач, Свердловская область. «Сизых моих два голубя» — село Линово, Сумская область. «Ночь темна» в исполнении Ефима Тарасовича Сапелкина — село Афанасьевка, Белгородская область. «Что не пыль во поле запылилась» — село Большой Куналей, Республика Бурятия. Ее как раз исполняет квартет «Поселенцы». Их названием вдохновлено название Settlers.

Любимых очень много. Я слушаю их не для того, чтобы брать какой-то материал и изучать, а просто люблю. Вот как Олег слушает Radiohead, я слушаю традицию.

Олег: Того, что я бы слушал на постоянной основе, у меня нет. Но, конечно, то, что Яна скидывает. Мне очень много чего нравится.

Есть ли у вас любимые современные артисты, которые обращаются к фольклору?

Яна: Группа POLE, ИЛЬЯМАЗО, «ЗАЛПОМ».

Олег: Из уже названного — точно ИЛЬЯМАЗО. Но сейчас, если честно, я мало что слушаю. Достаточно сложно искренне что-то сказать.

Яна: Я бы еще хотела назвать Дарью Виардо, «лампабикт». Еще «Обстоятельства» иногда обращаются к фольклору, я слышу у них в голосе народные мотивы. «Хадн дадн». Это я называю тех, кто в моем плейлисте.

EP «Цветок» — концептуальная запись. Есть ли у вас любимый концептуальный альбом?

Олег: Например, Кендрик Ламар — To Pimp a Butterfly. Надо подумать. Концептуальных альбомов очень много.

Яна: Из последних помню альбом у «тима ищет свет».

Олег: Смотря, что подразумевается под концептуальностью. В целом любой несущий цельную идею альбом концептуальный.

Если бы вы были цветком, то каким?

Олег: Я бы точно хотел быть каким-нибудь пионом. Он красивый, вкусно пахнет. Вообще ассоциировать себя с цветком сложно. Есть какой-то цветок, но я не помню его название. Я бы выбрал его. Он похож на астру, но маленький, и у него большие листочки. Достаточно обычный и много где продается.

Яна: Мне очень нравятся васильки. Пион тоже, ирис. Но я бы хотела быть лилией. Мне нравится, что на одной веточке много бутонов. А еще в них есть прикольная штука: сначала они не очень приятно пахнут, но в какой-то момент раскрываются, и их запах становится суперприятным. Они многогранные.

Вы скоро выступите на фестивале «Ветерок» в Москве. Планируете там сыграть новый альбом?

Яна: Мы будем играть песни из альбома, который выйдет осенью. Это будет танцевальная программа, так как это «Ровесник» (бар, где пройдет событие — прим. ред.), и вообще нечего грустить. Что-то из «Цветка» сыграем, но это точно не акустический концерт. Возможно, на бис.