«Одни из самых интересных людей — самые скромные»: Margosha об истоках, травмах и тонкостях чувств

Что заинтересовало тебя в фильме? Почему решила принять в нем участие?

— Я давний поклонник Beat Film Festival. Практически каждый год или смотрю офлайн или покупаю подписку и смотрю онлайн фильмы из программы. Этот год не стал исключением. Всегда с нетерпением жду, потому что это всегда крутой научпоп. Что-то про музыкантов, про творцов. К тому же обычно это мэтчится с летним периодом и есть такой приятный флер, что можно посмотреть классное кино. Я также ненароком задумывалась о том, чтобы попасть в какой-нибудь фильм, который классно, стильно сделан и который хотелось бы пересматривать.

Видимо, мысли материальны. Мне поступило предложение поучаствовать в таком проекте от Звука. Я была бесконечно рада, потому что даже представить себе не могла, как происходят все эти процессы. Обычно я пишу музыку для кино, но даже не подозревала, что стану его частью. Недавно я была спикером на лекции для Звука, и мне задали вопрос о том, каково мне быть в роли актрисы, хотя обычно я композитор. А я даже не отдавала себе отчет в том, что участвовала в проекте как актриса. Потому что я не играла, я просто была собой. Меня просто попросили рассказать о себе. Естественно, это было под софитами и с большой командой на площадке. Было немножко сложновато. Но мы познакомились заранее, и часть напряжения была снята. Я боялась, что вообще ничего не смогу сказать, потому что мне трудно что-то специально из себя выдавливать. Вопросы были неординарными и сложными, с философским налетом. Поэтому я не всегда знала, как ответить однозначно, но интересно. При этом чтобы это было не коротко и одновременно раскрывало меня.

Ты задумывалась раньше над вопросами, которые были заданы?

— Раньше я не задумывалась над тем, что значит для меня звук, как я к нему отношусь, про любимые звуки. Это в определенной степени помогло мне покопаться в себе. Многие моменты были переосмыслены и пришла ясность: а вот почему мне нравится одно или другое, или «оказывается это было в моем детстве». Команда, которая работала над фильмом, смогла это во мне откопать. Немного терапевтический сеанс получился.

Многое ли не вошло в монтаж?

— Многое, но в основном это касалось каких-то конкретных историй. Например, я рассказывала историю про кнопку на пульте от караоке-машины. Мне кажется, я на всю жизнь запомню звук-ощущение от нажатия этой красной кнопки. В детстве каждый раз, когда мы с папой устраивали песенные вечера и мучили соседей, я нажимала на эту кнопку с таким трепетом. Мы выбирали, какую песню спеть, или включали какой-то рандомный режим.

Очень часто, кстати, эта кнопка плохо нажимается на пультах.

— Да, она такая, немножко тяжеленькая. Но у нее была очень приятная поверхность, поэтому ощущения были исключительно положительными. Леся, которая работала над фильмом, даже нашла такой пульт, и мы хотели заснять его. Не знаю, почему мы это не затронули.

Сложно ли было открываться на съемках? Как вообще себя чувствуешь, когда снимаешься в каких-то видео, даешь интервью?

— Я поняла кое-что только после этих съемок, когда мы копали про вот это все. С одной стороны, мне нравится быть в качестве человека в кадре. Но я также испытываю весомый стресс по этому поводу. Потому что у меня есть детская травма — меня мама постоянно снимала и фотографировала. Это было просто до истерик. Хорошо, что тогда не было социальных сетей, иначе мои фотки в трусах были бы во всем ее профиле. И без смайла на лице. Казалось, это могло бы дать какое-то раскрепощение, и я бы не стеснялась камеры. Но я замыкаюсь перед ней. Я могу спокойно сидеть, но не всегда могу быть с естественным выражением лица. Могу переживать по поводу сказанного, нервничать, использовать кучу слов-паразитов и пытаться казаться лучше и умнее, чем я есть. Потому что достаточно сложно формулировать быстрые ответы на вопросы. К тому же те, что в фильме, были для меня весьма философскими. Местами я не знала, как ответить так, чтобы это полностью отразило задуманное мной.

То есть ты уже думала о том, как зритель это воспримет?

— В том числе. Первое, о чем я думаю, — это то, что хочу донести. Но, естественно, я задумываюсь о том, чтобы это было интересно смотреть. Я хочу выключить интервью, если герой говорит что-то не глубинное, не цепляющее. Эти две истории нужно компилировать — как раскрепоститься и как сделать так, чтобы тебя было хотелось слушать и наблюдать за тобой. В этом и смысл интервью.

Твоя детская травма как-то повлияла на то, насколько ты сама любишь снимать, фотографировать других людей?

— Других людей фотографировать я люблю. Я понимаю, что на месте своей мамы поступала бы точно так же. Только, наверное, чуть более экологично. Мне очень не нравятся какие-то бытовые темы. Например, когда люди едят, я точно не буду их фотографировать. Без их спроса уж точно.

Я сама до сих пор не люблю фотографироваться, если не хочу. Даже в формате какого-то общего фото друзей. Я упрусь, буду просить, умолять, предупреждать и орать. Могу иногда натянуть улыбку. Но если мне некомфортно, то буду предупреждать людей, что все им сейчас испорчу. Мол, не давите на меня, давайте я вас лучше сейчас сфотографирую. Потом мне может быть немного неловко и обидно, что меня нет на этом фото. Но потом я вспоминаю, что это было мое решение.

У меня может случиться истерика, если кто-то выложит видео с моим участием, а я не посмотрю и не согласую. Часто тот, кто снимал, выбирает для монтажа одни планы и кадры, а мне нравились другие. Главное, чтобы мне самой нравилось, — тогда я смогу понравиться другим. Тут важно как-то совместно подходить к отбору контента. Если честно, в финальной версии фильма мне не нравится пара кадров. Надеюсь, никто не узнает, какие именно. Хотя в предыдущей версии монтажа мне не нравилось большее количество моментов. При этом мне абсолютно окей с кадрами, где другие ребята — Settlers и Эрика.

А с голосом так же или нет? Тебе всегда нравится, как ты звучишь?

— Тут проблем вообще нет. Мне почти всегда абсолютно комфортно с тем, как звучит мой голос. Во-первых, это мой рабочий инструмент, большая часть меня. Я из тех, кто может и даже любит переслушивать голосовые сообщения. И тут, кстати, вновь послание из детства. У нас был автоответчик на телефоне с моим голосом. Когда я слушала сообщения на телефоне, они начинались с моего приветствия. И мне было комфортно. Я могу абстрагироваться и спокойно слушать себя.

В фильме ты играешь на укулеле. Это придумала ты или создатели?

— Это общее решение. Мы думали, как задействовать музыкальное исполнение в фильме. Был вариант, что мы соберёмся с моими музыкантами и что-нибудь сыграем, порепетируем. Но для нас это не совсем естественная среда. Мы собираемся только перед концертами. Нет такого, что мы просто джемим, что-то придумываем. Мои сессионные музыканты задействованы в еще куче проектов. К тому же весной половина моей группы переехала по Talent Visa в Великобританию. Поэтому мы решили, что не будем создавать такую искусственную штуку. Settlers были сняты в репетиционном процессе, и мы должны были сделать что-то еще. Возможно, я предложила что-то сыграть-спеть на укулеле, и продюсеру, и режиссеру эта идея понравилась.

Мне не составит труда раскрыть почти кого угодно, но когда ты примеряешь все эти процессы на себя, то сталкиваешься с кучей проблем. Сложно «вылезти» из себя, посмотреть абстрактно и оценить, как сделать круто, захватывающе с точки зрения визуала и наполнения. Если артист будет просто сидеть и говорить: «Ну да, я ходил в музыкальную школу» — будет неинтересно. Ведь примерно все, кто занимается музыкой, в нее ходили. Нужно правильно преподнести его уникальность, его «прикол». Я много раз замечала, что одни из самых интересных людей — это самые скромные.

То есть укулеле — это был прием, раскрывающий тебя?

— В какой-то степени да. Вообще акустическое выступление — это момент, который обнажает душу. Ты остаешься один на один с инструментом. У тебя нет опоры — бэнда, микрофона, всяких примочек. Ты просто такой, какой ты есть. К тому же часть песен я придумываю на укулеле, и уже потом это разворачивается в полноценную аранжировку. У меня есть три инструмента для написания песен — фортепиано, укулеле и акустическая гитара. Песня про моего папу, которую я исполнила на укулеле в фильме, была как раз на нем написана. Когда я играла ее в шоуруме «Можно», где мы снимали, оператор команды сказал: «Я второй раз в жизни слышу, что исполнитель звучит вживую так же, как на записи».

Кстати, я в этом шоуруме часто покупаю себе концертные и не только наряды и дружу с его владелицей. Поэтому для меня это очень комфортная, девчачья локация, где можно расслабиться.

Ты упомянула песню про папу. В фильме ты тоже о нем говоришь. Повлияла ли потеря отца, на твой взгляд, на музыку? И в целом влияют ли такие события на творчество?

— Да, такие ужасные моменты сильно влияют на всю жизнь. Я вообще во многих сферах — в музыке, в работе — вынужденно резко повзрослела из-за этой ситуации. Папа меня всегда поддерживал в музыке, что бы я ни делала. Опять можно вспомнить всю эту историю с караоке. Он постоянно привозил мне новые микрофоны, чтобы я их тестировала. Они почему-то постоянно ломались, или я их доводила до такого состояния. Папа очень аккуратно прививал мне любовь к музыке. А еще, дядя моего папы являлся заслуженным поэтом РСФСР, поэтому лет в 15, он прочёл мои стихи и подарил несколько книг авторства дяди. Я была шокирована, потому что ранее не знала, почему я постоянно пишу.

Помнишь, какие группы, каких исполнителей он ставил для тебя в детстве?

— Я помню, что у нас были пластинки группы «Секрет», но не было проигрывателя. Знаю, что мама с папой очень любили группу Smokie, но мне они не особо нравились. А вот где у нас с папой был мэтч — это The Beatles. Папа очень любил, когда я ему пела их в караоке, особенно Yellow Submarine и Yesterday. А еще «Кукушку» Цоя. Сейчас это звучит пошло, потому что, на мой взгляд, версия Полины Гагариной — это ультрапошлость. Я же её узнала из альбома «КИНОпробы» (2000), где разные музыканты перепевали песни «Кино». Там ее очень круто исполнила Земфира*. Еще папа любил, когда я ему играла на фортепиано романс «Отцвели уж давно хризантемы в саду».

В фильме ты говорила, что своей музыкой хочешь помогать людям больше чувствовать. Можешь ли сказать, какое чувство сама любишь больше всего?

Конечно, самое потрясающее чувство — это влюбленность. Это вообще какой-то космос. Необязательно в человека, иногда и в песню. Обожаю это чувство, когда ты находишь какой-то трек и не можешь перестать его слушать. Это чертовски круто. Говорят, что к такому поведению склонны лица до 20 лет, и, видимо, мой психологический возраст где-то в этом диапазоне. Я тот человек, который может послушать понравившуюся песню 50 раз нон-стоп. И каждый раз я слышу что-то абсолютно новое. Например, могу замьютить в своей голове дорожки и слушать только бас-партию. Могу вернуться к этой песне через несколько лет и услышать вообще что-то иное.

У тебя есть какие-то ассоциации с этим чувством? Например, какой-то цвет.

— Нет. Просто чем больше ты слушаешь песню или смотришь фильм, тем больше у тебя какой-то базы. И ты из этой компиляции чувств агрегируешь новое. Я не могу описать это словами, звуками или цветами. Но вот, например, конец марта — начало апреля, когда уже дует теплый ветерочек и появляется легкое цветение, у меня ассоциируется с первым альбомом Panic! At the Disco. И каждый раз, когда я натыкаюсь на этот релиз, у меня автоматически запах весны в носу.

А со своими песнями у тебя нет таких ассоциаций?

— Наверное, нет. Но, например, прослушав свою песню «Лови» в тысячный раз, я поняла, что она чисто про Санкт-Петербург, про эти красивые мосты и каналы. Поэтому, когда я бываю в Питере, могу включить ее, чтобы соединить картинку с аудиорядом. Причем я могу слушать свои треки абстрагировано, как будто это не я. И все свои композиции стараюсь выпускать, когда понимаю, что это чувство есть. При этом могу испытывать дискомфорт, когда кто-то хочет включить их при мне. Не то чтобы стесняюсь, а просто как-то неловко.

Ты упоминала виниловые пластинки у вас дома. Также у тебя есть канал в Дзене «Маргоша и винил». То есть винил у тебя связан с детством? Почему именно винил?

— А вот сейчас я поняла, что да, видимо, это из детства. Я слышала винил в музыкальной школе на музлитературе, когда нам ставили все классические произведения со старого проигрывателя. То есть я с детства слушала этот треск. Тогда не было такого азарта — попросить у родителей проигрыватель. Но, видимо, это повлияло на то, что я уже больше пяти лет коллекционирую пластинки, пишу о них.

Хочу, кстати, реанимировать свой канал, но времени не хватает. У меня так со многими увлечениями. Я не делаю это часто, но если делаю, то суперискренне. Я люблю разноплановую музыку — слушать, говорить и писать о ней. Плюс я помогала в развитии двух больших виниловых магазинов в Москве. Я отвечала у них за тексты, имидж, позиционирование, продажу через соцсети. У меня неплохо получается, кажется. Возможно, это связано с тем, что, когда я была мелкой, у меня был свой магазин «ВКонтакте», где я продавала мерч разных иностранных групп и поэтому слушала много музыки.

Так же с винилом. Если есть задание подсветить какие-то новинки, ты же не можешь о них бездумно написать. Ты слушаешь, читаешь, погружаешься. И чем больше ты о чем-то узнаешь, тем больше у тебя это будет вызывать интерес. Даже если изначально делаешь это не по своей воле. Кстати, нет ничего лучше геймификации, как в каком-нибудь Guitar Hero. Там тебе нужно заслушать какую-то песню до дыр, чтобы правильно ее сыграть и пройти уровень. Сначала ты можешь пропускать ее, но на 50-й раз она тебе уже нравится.

Как думаешь, чем приложение СТУДИО от HiFi-стриминга Звук может помочь артисту?

— Я сама им регулярно пользуюсь, поэтому, как никто другой, могу рассказать. Во-первых, там есть куча новостей про предстоящие события, контесты для музыкантов, мероприятия, проходящие в СТУДИО. Можно бесплатно много куда попасть, послушать крутых спикеров, позадавать вопросы, найти себе единомышленников и, может быть, даже часть команды.

Также есть аналитика для каждого трека или релиза. Можно от недели к неделе смотреть, кто какую песню слушает. Это очень помогает найти фокусный трек для промо. Есть возможность посмотреть плейлисты, куда попадают ваши композиции.

Есть прекрасный раздел «Продвижение». Там можно оставить заявку со своим свежим релизом — он должен быть не старше двух недель. Так вы сможете попасть в какой-то тематический плейлист. Это обеспечит кучу органических прослушиваний и познакомит аудиторию с вашим творчеством.

Еще есть классный раздел с разными категориями творцов. В нем вновь можно найти себе единомышленников — как музыкантов, так и дизайнеров обложек, фотографов и, возможно, даже менеджеров. Так что это большая полезная экоструктура.

Планируется ли у тебя выпуск клипов в ближайшее время?

— Да, мы должны были выпустить клип еще в июле, но производственный процесс задерживается. У нас есть чудесный иллюстратор, аниматор и художник Милана Ожиганова. Она рисует видео на песню «Ваня». Милана сломала мой стереотип, соединив моё мироощущение от этой песни с заигрыванием с именем Ваня, включив в них фольклорные мотивы. Например, она поставила девушку с косой в сарафане на ролики — я хотела, чтобы была девушка на роликах, как на обложке. Должно получиться круто. Надеюсь, этой зимой вы уже сможете посмотреть это видео.

* — Признан иностранным агентом на территории РФ.

С помощью приложения для артиста и его команды СТУДИО HiFi-стриминг Звук открывает новые имена артистов и помогает им. Молодых и ярких музыкантов, которые питчат свои треки, можно послушать в плейлистах «ГРОМЧЕ», , которые обновляются каждую пятницу. Документальный фильм «Звук, который меня открыл» призван показать молодых музыкантов через их личные истории, раскрыть источник их творчества и вдохновить других артистов на новые свершения.