Rammstein

Вы наверняка слышали тех, кто говорил: «Не хочу изучать немецкий, такой грубый и жесткий язык!», или «Я лучше займусь французским, нежным и изящным, чтобы без проблем заказать булочку в Париже, ибо сосиски в Баварии жирные и слишком калорийные». Не исключено, что такое жесткое мнение о языке сформировалось у этих людей после знакомства с Rammstein, но, поверьте, в мире есть и те, кто, услышав сих пастырей немецкого индастриал-метала, принял прямо противоположное решение — изучить немецкий и сделать вывод, так ли в действительности скандально то, о чем они поют, и из-за чего весь сыр-бор?

Rammstein могут похвастаться удивительным достижением: в группе до сих пор играют все музыканты-основатели. Никаких скандалов и резвых пинков в дверь с воплями «Я УХОЖУ!», никаких умоляний на коленях взять обратно, никаких поисков замен «на пару концертов, а там как пойдет»: группа из шести человек как устаканилась однажды, так и играет себе в свое удовольствие. Стоит отметить и то, что до создания Rammstein музыканты играли в других, иногда даже популярных проектах, поэтому еще до выхода первого альбома знали что делают.

Первым идеологом Rammstein был гитарист Рихард Круспе, мечтавший найти золотую середину между музыкой обожаемых им Kiss и Kraftwerk. Единственным счастливым воспоминанием из детства для него была и остается музыка — отношения с родителями были, мягко говоря, непростыми. Из всех музыкантов Rammstein он единственный, кто обладает профессиональным образованием — сомнительным, правда, джазовым. Не намекаем, что джаз — это плохо, просто поражаемся контрасту того, чему Рихард учился и что в итоге выдавал (и выдает) на сцене.

Позже Круспе не раз пересказывал историю о том, что первую гитару он добыл контрабандой и даже не собирался на ней играть, но всё изменил случай: подергать за струны его заставила незнакомая девчонка. Ей было все равно, что звуки из-под его пальцев исходят адские, она все равно была в восторге; так Рихард и понял, что если научится играть, то и восторги слушателей значительно возрастут. На момент создания Rammstein он успел побыть участником Orgasm Death Gimmick и Die Firma, в которой, кстати, познакомился с Кристофом Шнайдером, барабанщиком Rammstein.

Тилль до знакомства с Рихардом играл на барабанах в панк-рок группе First Arsch. Его отец был известным детским поэтом, но со своим ребенком почему-то ласков не был; что-то нам подсказывает, что эпатаж и стремление к скандальности Rammstein могут быть связаны именно с бунтом Тилля против отца. Что, папа, пишешь для детей? Тогда я буду писать о том, как детей ненавижу! Вокалистом он мог и не стать, но Круспе сказал, что из него вышел бы отличный вокалист, и, святые небеса, как же он был прав!

Несмотря на довольно жуткий образ и навевающие тревогу тексты, на самом деле Тилль довольно добрый парень, неиронично делающий деньги — на чем бы вы думали? На съемках в рекламе растительного вегетарианского мяса. Да, в его сольной дискографии действительно есть трек о ненависти к детям, но у самого Тилля минимум двое дочерей. Так что, что бы он там ни пел, он на самом деле даже мухи не обидит и курицу не съест.

Рихард Круспе получил свою долю «обеления», когда в 1999-м устроил свадьбу по еврейским канонам (церемонию вела женщина-раввин!) и взял фамилию жены. Точно так же поступил Пауль Ландерс, хотя он, будучи урожденным Хайко Полем Хирше, просто хотел сменить свое имя. Такого вы не ожидали, критиканы и проповедники?

Пауль, кстати, до Rammstein играл в Feeling B, довольно успешной панк-группе Восточной Германии, вместе с Кристианом Лоренцем (игравшем на самом панковом инструменте в мире — на органе), да еще и жил с ним под одной крышей. Эти же двое пригласили в Rammstein басиста Оливера Риделя, делившего с ними комнату и прежде игравшего фолк в начинающем коллективе The Inchtabokatables. Да, мы тоже язык сломали, пока пытались прочитать. Чтобы хотя бы имитировать профессиональную трудовую деятельность, будущие звезды шили куртки из простыней и половых тряпок, тем самым одаряя никому не нужную ткань второй жизнью, а в свободное время играли музыку и мечтали о рокерском будущем.

Итого остается барабанщик Кристоф Шнайдер. Он родился в довольно хорошей учительской семье в районе с говорящим названием Панков. Долгое время Кристоф шел против воли родителей, предпочитавших классику, и вместо того, чтобы учиться играть на трубе, смастерил бюджетную барабанную установку из консервных банок и ведер. Его целеустремленность все же смягчила родительские сердца и помогла ему стать одним из самых приметных барабанщиков современности — и это несмотря на распространенную фамилию. Чтобы отличить своего барабанщика от прочих Васей Петечкиных, хоть и на немецкий манер, группа придумала называть его Doom — по аналогии с их любимой видеоигрой. Правда, позже Крис признавался, что, если бы знал, какое распространение получит это безобидное прозвище, он выбрал бы другое, но какое именно, не сказал. Первое время с группой работала его сестра-костюмер.

Участники группы не отличаются активной антигуманистической позицией и вообще важнее собственной музыки считают только собственных детей. Но это все, конечно, за кулисами, а на сцене они — жуткие пироманьяки, об истории которых мы сейчас и поговорим.

Группа Rammstein появилась в 1993-м как творческое дитя Тилля Линдеманна, Рихарда Круспе и Кристофа Шнайдера. Название группы покрывает крепкая паутина из фанатских теорий и недомолвок: музыканты поведали, что оно значит «таранный камень» и символизирует движение, силу и твердость, — чем не слоган для агиткомпании? Тень сомнения на это бросает город Рамштайн в Германии; в 1988 году во время показательных полетов здесь произошла крупная авария, которая унесла жизни 70 человек. Музыканты клянутся, что ничегошеньки об этом не знали, но, зная их любовь к провокациям, верят им с большой натяжкой.

Любовь эта началась с самого первого альбома, Herzeleid, что в переводе — «Сердечная боль». Rammstein повезло больше многих начинающих групп: право записать альбом на профессиональной студии они выиграли. Лейбл требовал, чтобы песни были написаны на английском, ибо на тот момент идея зарабатывать деньги на немецкой лирике всем казалась сомнительной. Как Тилль ни бился, ни страдал, но на английском выходило плохо, и он убедил менеджеров отказаться от этой затеи. Скептически сузив глаза, они все же согласились.

Для записи музыкантам пришлось ехать в Швецию — пригодились паспорта граждан ЕС. Нужнее их, правда, был шведско-немецкий разговорник, который музыканты забыли дома: из-за языкового барьера они не выходили из четырех стен и все время тухли в студии. Релиз получил положительные отзывы и открыл группе дорогу к записи второго.

Критики даже придумали для нового жанра название: «Новая немецкая тяжесть». Журналюг хлебом ведь не корми, дай придумать какое-нибудь новое имя, даже если впоследствии те же самые люди будут писать «жанровому описанию не поддается». «Новая немецкая тяжесть» закрепилась за Rammstein, а современные издания заявляют, что их стиль ни с чем нельзя спутать. Стоило ли выдумывать целое название для жанра, если их звук все равно уникален и его с тем же успехом можно назвать «Рамштайн-кор»? Вопрос слишком многогранный, впрочем, как и дискуссия о том, новаторы ли Rammstein или просто извращенцы, и если второе, стоит ли их считать культурными революционерами вообще?

После трудностей в Швеции музыканты поняли, что дело не пойдет и что нужно расширяться: потому и начали рассылать записи в надежде, что какой-нибудь добропорядочный американский меценат заметит их и решит помочь в раскрутке. (Официальная версия гласит, что они просто искали режиссеров для клипов.) Меценат их не заметил, а вот Дэвид Линч, которого величали «шизиком» задолго до Rammstein, — да. Автор легендарного «Твин Пикса» тогда был занят работой над фильмом «Шоссе в никуда» (1997) и спросил, может ли использовать пару песен в качестве саундтрека. «Раммы», естественно, не могли отказаться.

21 июля 1997 года вышел второй сингл в поддержку Sehnsucht, изображавший мужчину у алтаря, резко передумавшего брать возлюбленную в жены. Песня резко стала визитной карточкой группы и по сей день порождает мемы. Уверены, что вы и без перехода по ссылке уже поняли, о чем речь. Так ли много по всему миру групп, так быстро ставших неотъемлемой частью культуры мемов?

Гордые немцы все же пали жертвами глобализации, но были спасены собственной уникальностью: Du Hast был перезаписан для американского рынка и получил англоязычное название You Hate, но коммерческого успеха и статуса платинового альбом все равно добился в оригинале, а таким раньше никто похвастаться не мог. Правда, с успехом пришло еще больше обвинений в неэтичном, скандальном и морально разлагающем подходе к творчеству и выступлениям, но музыканты упорствовали, что никакой политики в их музыке нет, а то, что есть, вкладывают не они, а критики, не привыкшие мыслить за рамками конвенционального и в свое время едва не уничтожившие Kiss и Мэрилина Мэнсона. Опять же, те ли это люди, которым стоит доверять?

Первое серьезное семечко раздора в 2004-м посеял Рихард Круспе, не в меру деспотичный и самоуверенный. Он никому не позволял проявлять творческую свободу, контролируя стиль и звучание; казалось, если бы он обладал инструментом, влияющим на погоду, он бы и ею обязательно начал командовать. Работая над Rosenrot, музыканты наконец-то смогли вздохнуть посвободнее, потому что Круспе занялся Emigrate, собственным проектом, и всю нереализованную тягу к власти тратил там, а не в Rammstein. Правда, к концу записи он все же вернулся — пришел на готовенькое, давайте называть вещи своими именами, но больше надолго не уходил.

Хорошо это или плохо, но Rammstein стали заложниками собственного образа. Круспе жаловался, что когда о них вспоминают, то говорят сразу: «О, это те придурки, которые в пожарную службу звонят чаще, чем своим родителям?» и редко обращают внимание на саму музыку. Но, справедливости ради, образ этот очень даже успешный: настолько, что в 2010-м Rammstein стали первыми немцами, кто смог продать все билеты на концерт на легендарном Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке всего за час. Впечатляет? Мы тоже так думаем. Может, Rammstein и критикуют глобализацию и стиль жизни в США, но именно привычка американцев сметать все, что продается, принесла им крупную прибыль. Иронично, не правда ли?

После окончания гастрольного тура в поддержку альбома Liebe ist für alle da немцы решили взять творческий перерыв. Долгий, пустой, из которого веет замогильным холодком неизвестности. Когда в прессу все же попадали слухи о работе над новым альбомом, не было понятно, хотят ли этого сами Rammstein, а нужно ли их вообще заставлять мучиться... Круспе даже горестно замечал, что седьмой альбом «может стать последним», хотя на официальном сайте тут же появилось сообщение, что это не так и что Рихард склонен к излишней драматизации. Впрочем, он отец — основатель Rammstein, поэтому «Драма» — его второе имя! Рихард «Драма» Круспе звучит замечательно!

Слухи о смерти Rammstein подогревали и сторонние проекты музыкантов. В 2015 году Тилль объявил, что записал дебютный альбом на английском, — над ним также работал Питер Тэгтгрен, отец — основатель Pain. Эпатаж и скандальность не только никуда не ушли, а приумножились, поэтому все решили, что без Rammstein Тиллю просто некуда изливать экспрессию и быть собой и поставили на группе крест, уже не надеясь на возвращение.

Десять лет поклонники ждали нового альбома. Десять! Трофеем за преданность стал седьмой лонгплей, никак не озаглавленный. Ни тебе «Извините за длительное ожидание», ни «Мы еще живы и столь же скандальны, не торопитесь нас хоронить», ни даже «Мы скандальны, но не имеем к политике никакого дела, вы все выдумываете», вообще ничего. Казалось, что ждать восьмой релиз придется еще дольше, а выйдет он, когда Тилль на горе свистнет и запустит фейерверк (слушайте, мы бы не удивились), но коронавирус внес свои коррективы.

Группа записала Zeit неожиданно даже для самих себя: во время пандемии они словили дух времени, и вместо полноценного стадионного тура по Северной Америке засели в студии, чтобы не терять времени. Новый релиз так и озаглавили, Zeit («Время»), недвусмысленно намекая на то, что неплохо было бы им запечатлеть происходящее в современности и создать этакий портрет «героев нашего времени»: засевших в локдауне людей, страдающих экзистенциальным ужасом от мыслей о близкой смерти, которые не прочь растрясти косточки и потанцевать, в случае с Rammstein — под так называемый танц-метал. Да-да, это название группа придумала сама; вы как знаете, а нам кажется, это звучит прикольнее, чем «Новая немецкая тяжесть».

Не знаем, стоит ли ждать от Rammstein новой музыки или нет. Пандемия пандемией, но с чего мы взяли, что старые творческие разногласия не возьмут верх и не заставят Рихарда Круспе покончить с группой раз и навсегда? Всякое возможно. И вне Rammstein музыканты выпускают нечто интересное, так что рекомендуем обратить внимание и не расстраиваться, если этот текст так и не обновят после выхода девятого альбома, если он вдруг не выйдет.