Пегги Гу: «Я хочу быть артистом, который может все»

Ее музыка говорит сама за себя: яркая, мелодичная, танцевальная и привлекательная для массовой публики. По словам маститого хаус-продюсера Тодда Терри, ее интерпретация хауса — это не просто стиль музыки, это целое чувство.

Пегги сейчас 32 года, и к этому моменту она уже обрела головокружительную популярность в берлинском клубном андерграунде, с головой уйдя в него сразу же, как только оказалась в немецкой столице десять лет назад. Потом она улетела в стратосферу уже в качестве продюсера и законодательницы мод благодаря тому самому прошлогоднему хиту It Goes Like (Nanana), который стал летним гимном всех мировых дискотек и надолго поселился в чартах стримингов и профильных изданий… Эта новая реальность — постоянно повышающаяся узнаваемость, появление на обложках журналов, номинация на престижную премию BRIT Awards с лучшей песней года — подводит к одному из главных событий в карьере Пегги Гу, ее дебютному альбому I Hear You, выходящему 7 июня на замечательном инди-лейбле XL Recordings.

Пегги Гу родилась и выросла в Инчхоне, в третьем по численности городе в Южной Корее с главным морским портом страны. Она говорит, что слушала и «отстой», и «хорошую музыку», и «вообще все». Но сперва она, естественно, полюбила К-pop, причем не современный, а тот мечтательный из 80-х, и была не самой прилежной ученицей. Ее родители, понимая, что их дочери не особо комфортно в Южной Корее, спросили, не хочет ли она отправиться изучать английский в Лондоне. Она захотела. Так, в возрасте 14 лет началось настоящее музыкальное образование Пегги.

Будучи несовершеннолетней, она прожила три года с опекунами. Однако к правилам такой жизни относилась пренебрежительно: сделала поддельное удостоверение личности и по выходным не вылезала из местных клубов, впитывая царившую там атмосферу.

«Учеба была не для меня. Я была своего рода бунтаркой: если вы скажете мне стоять — я уйду, если скажете уйти — я останусь. Даже когда я была еще ребенком, мне не нравились люди, указывающие, что надо делать. Не знаю, что вы знаете о Кройдоне (крупный район в Лондоне — прим. ред.), но я жила в Кройдоне. Я была маленькой дикой девочкой из гетто», — смеется артистка.

В 18 лет она вернулась в Корею, но сразу почувствовала, что дома ей душно. Через шесть месяцев она поступила в Лондонский колледж моды.

«Честно говоря, я не могла продолжать учебу в Корее и одновременно чувствовала, что душой я с Великобританией. Я была более открытой и менее предубежденной, и в то время Корея была для меня слишком консервативной», — рассказывает Пегги.

Учеба отошла на второй план, ее победила ночная жизнь. Она ходила на тусы шесть дней в неделю: на хип-хоп-вечеринки и в андерграундные клубы. В 2011 году она открыла для себя дип-хаус и влюбилась в его фанковое, наполненное духом R&B звучание. Волшебный пендель этому процессу придали немецкий музыкант Роман Флюгель и его альбом Fatty Folders, который был подарен другом. Он привнес в мир кореянки больше андерграундных звуков: «Я подумала: „Что это за вынос! Я не знала, что это было, но это звучало так потрясающе“», — вспоминает Гу.

Так у Пегги возникла сильная страсть, она начала регулярно закупаться пластинками в Phonica Records и посещать клубы не только с коммерческой музыкой. К этому моменту она уже научилась основам диджейства у подруги, и, когда диджей отказался от участия в мероприятии в ее университете, Гу предложила себя: «Я много напортачила в том выступлении, но все равно заставила людей танцевать. Я подумала: „Вау, это потрясающе! Мне нравится это чувство!“».

Довольно быстро о ней пошли разговоры, ее стали приглашать поучаствовать в других университетских мероприятиях, а затем она получила резиденцию в Книжном клубе восточного Лондона. Параллельно она училась делать музыку, беря уроки у Esa с лейбла Highlife. Он научил кореянку обращаться с Ableton. Неудивительно, что курс моды Пегги провалила, зато устроилась работать в журнал Harper’s Bazaar и в 2016 году переехала в Германию. Там у нее была одна цель — стать первой кореянкой, отыгравшей в главном берлинском клубе — Berghain. И за год она этого добилась.

«Мои родители не разрешили мне вернуться в Корею, потому что я не выучилась. Они сказали: „Ты знаешь, сколько стоит твой курс? Если ты не сдашь, ты не вернешься“». Экзамены она все-таки сдала.

Днем в Берлине Гу работала в музыкальном магазине, а ночью пропитывалась техно-атмосферой. В Berghain, главную техно-институцию Берлина, а может, и всего мира, она собралась уже спустя месяц после переезда.

«Мне было нелегко адаптироваться в Берлине того времени, потому что там было холодно, в 15:00 нет солнца и на улице никого. Единственное, что мне нравилось делать, это ездить в Berghain каждые выходные и смотреть, как люди веселятся и танцуют. Мои родители говорили: „Ты хотела заниматься модой, теперь ты хочешь заниматься музыкой, что дальше?“ Я им сказала: „Дайте мне несколько лет. Если я не смогу, я вернусь в Корею“. Я понимала, что берлинская клубная сцена может оттолкнуть меня».

И добавляет: «Мне пришлось много бороться за то, чего я хочу».

Борьба началась с внешнего вида. Одно из первых критических замечаний к Гу касалось ее интереса к моде, из-за чего она боялась, что люди никогда не воспримут ее всерьез. Поэтому в первые годы жизни в Берлине она часто одевалась в «диджейскую униформу» — черные (иногда белые) футболки. Но ее друзья посоветовали превратить ее очевидные слабые стороны в сильные. В итоге она отказалась от футболок в пользу высокой моды. Яркие и струящиеся по ее телу одежды или гоночный комбинезон помогли привлечь внимание ведущих модных домов, например Louis Vuitton, с которыми у нее теперь несколько проектов. Ее собственная линия Peggy Goods создает специальную одежду для каждого ее шоу: так, на вечеринке по поводу показа клипа «1 + 1 = 11» несколько человек носили бомберы с вышитым на спине названием песни.

Дело дошло до того, что теперь другие диджеи спрашивают у нее совета, как им раскрутить свои бренды в мире моды. Похоже, что самый очевидный ответ: вкалывать так же усердно, как и она.

«Люди видят, что сейчас я езжу на „Роллс-ройсе“, но ведь раньше я ездила на гребаном автобусе! Недавно в Корее я давала интервью. И первый комментарий был: „Пахнет старыми деньгами“. Нет. Мой отец был бедняком, мама была из среднего класса. Я не из богатой семьи. Я много работала, чтобы жить гламурной жизнью».

Похоже, что столица техно очень закалила будущую суперзвезду.

В 2016 году Пегги Гу выпустила первые четыре пластинки с мягкими, но цепляющими хаус-треками. Однако этому предшествовали четыре года, когда Гу писала, а потом удаляла получившийся результат. По ее словам, первые демотреки представляли собой смесь из клубных ритмов и традиционных корейских инструментов и процентов на 70 состояли из семплов. Но основная проблема была в том, что каждый ее трек звучал одинаково. (Позднее для коллекционеров она включила один из своих ранних треков, Hungboo, в компиляцию DJ-Kicks.)

Начало карьеры Гу, по ее субъективным ощущениям, было окрашено в цвета уныния. Сейчас она рассказывает о том, что в тот период ее познания в музыке и технические навыки подвергались сомнению со стороны профессионального сообщества. Ее «награждали» оскорбительными прозвищами («Парни на одном лейбле высмеивали мое корейское имя в электронных письмах за моей спиной») и, что хуже всего, ее как творческую личность не ставили ни в грош: «Меня очень расстраивает, когда я слышу слухи о том, что лейбл выпускает мою музыку только потому, что „секс продается“. Типа, блин, это больно».

«Я отправила первую пластинку многим людям: Герду Янсону, Juju & Jordash… Они все сказали „нет“. Как будто никому не нужна моя музыка, — выдыхает она. — И я впала в настоящую депрессию».

Сейчас это обычный процесс для любого начинающего продюсера. Но, по ее словам, настоящая борьба началась именно тогда, когда ее все-таки подписали на лейбл. Кореянке очень помог ее сосед по дому в Берлине, известный хаус- и диско-ветеран электронной сцены Даниэль Ванг. Его мудрые советы пригодились и в творчестве, и в карьере, и в осознании себя, что немедленно повлияло на первые два пункта. Пегги дорожила этим знакомством и прислушивалась к Вангу:

«Когда вышла моя первая пластинка, я, конечно, подарила ему этот винил. Он сказал: „Поскольку это первая пластинка, думаю, у тебя все получится, но тебе все еще чего-то не хватает, тебе следует быть более амбициозной“. Он показал мне африканский ковер с обычным узором и сказал: „Я чувствую, что ты делаешь такую ​​музыку, но ты должна делать такую ​​музыку“ — и показывает мне еще один африканский ковер с сумасшедшим узором».

Спустя всего несколько месяцев Пегги Гу уже поднималась в Panorama Bar (тот самый Berghain, только другой этаж), чтобы отыграть там свой первый сет. Затем последовали выступления на Cercle и Boiler Room, которые на сегодняшний день посмотрели несколько миллионов человек, а затем и весь остальной мир.

Однажды дома у Даниэля Ванга Пегги увидела висящие листы бумаги. Он собирался выпускать альбом и развешивал их с надписями о каждом треке: басовая партия, темп и все остальное. Кореянке это все было знакомо по модным показам, и она это усвоила. Она упростила подход к созданию музыки, сделав упор на вокале, после чего все начало складываться. Спустя два года ее музыку начал издавать один из ведущих и старейших независимых британских лейблов Ninja Tune.

Ее визитной карточкой стала композиция It Makes You Forget (Itgehane), как если бы восход солнца можно было бы выразить через музыку — головокружительный танец синтезаторов с легковесно пузырящимся эйсидным басом и неизменным стержневым хаус-ритмом поверх. Это была ода клубной культуре и восстанавливающей силе эскапизма и одновременно первая попытка Пегги поработать с вокалом: «Это был смелый вызов. Я пела на корейском, что поначалу мне казалось не такой уж и крутой затеей. Я также пробовала на английском и испанском, но потом подумала: к черту, я же кореянка, поэтому буду петь на корейском».

В индустрии поднялся нешуточный ажиотаж вокруг этой песни. Складывалось ощущение, будто ее играл каждый хороший диджей. Субботним вечером в прайм-тайм или ранним воскресным утром — трек работал на танцполе в любое время. Пластинка быстро распродавалась во всех магазинах. It Makes You Forget (Itgehane) летом 2018 года стал настоящим гимном, а график и география выступлений Пегги Гу — еще более насыщенными: от Бразилии и Австралии до Франции и Японии. Но по-настоящему выделялось выступление на легендарном фестивале Glastonbury. «Я даже не знала, что такое „Гластонбери“, я была такая невинная. Но, когда я начала играть, люди стали снимать обувь, поднимать ее над головой и кричать: „Peggy who? Peggy Shoe!“ Я до сих пор не знаю, почему в Англии, когда люди снимают обувь, это значит, что ты играешь мощный бэнгер».

Гастроли обрушились на кореянку настоящей лавиной. При этом Пегги Гу добилась этого грандиозного успеха по большей части сама. И сама же продолжала управляться со всеми своими делами, что довольно редкое явление в индустрии. «Я помню встречу с менеджерами, которые говорили мне, что могут сделать мою жизнь проще, — вспоминает артистка. — Я подумала: „И как же, скажите мне?“ Даже если вы займетесь всеми электронными письмами, вам все равно нужно будет обращаться ко мне, потому что никто не может принимать решения за меня. Только я определяю все свои шаги».

Благодаря этим решениям стал развиваться большой бизнес, включающий многочисленные гастроли, сделки с лучшими брендами, ее собственный лейбл Gudu Records и линию собственной продукции Peggy Goods.

В 2019 году Пегги Гу отыграла в 25 странах, включая Ливан, Египет и Саудовскую Аравию, которые были довольно далеки от мейнстримовой танцевальной культуры. Успех в карьере был долгожданным и волнующим, но образ жизни востребованного диджея международного уровня стал сказываться. Когда Пегги путешествует, она сохраняет свои ощущения в виде своего рода кратких заметок. В 2019 году, увидев себя в зеркале в туалете аэропорта, она коротко написала: «Я выгляжу измученной». Когда ударила пандемия коронавируса, ей наконец представился шанс остановиться.

«Представьте себе скоростной поезд. Это была я в 2019 году. Когда он остановился, это произошло не постепенно, это было как экстренное торможение», — вспоминает она.

С начала пандемии артистка вернулась в Южную Корею и провела три месяца дома — самое продолжительное время, которое она проводила с семьей с 14 лет. Она подзарядилась жизнью даже в это время: в Южной Корее были внедрены одни из лучших в мире программ по борьбе с ковидом, поэтому в стране обходились без крупномасштабных локдаунов. «Азиатская культура отличается от других, потому что, если у вас простуда, вы носите маску. Так что жителям было не так уж сложно соблюдать правила», — поясняет артистка.

В Инчхоне у Гу было время, чтобы сосредоточиться на музыке. Она повторяет все те же слова, связанные с пандемией, что и ее коллеги, активно гастролирующие диджеи: «Для многих людей это были тяжелые времена, но для меня это было одно из лучших событий, которые со мной случались. Выступлений-то не было. И я провела большую часть времени, откапывая разную музыку 80-х и 90-х. Я не знаю почему, но музыка той эпохи воодушевила меня в это трудное время. Простая, запоминающаяся, стильная, повторяющаяся, но никогда не скучная».

Вдохновленная этим, кореянка превратила свою историю об изнеможении в аэропорту в песню I Go, используя эту воодушевляющую невинность музыки 90-х, чтобы придать мотивацию, когда казалось, что реальность вокруг бьет довольно больно. I Go — это отличные слова, потому что на английском они означают «Я буду продолжать двигаться», и в то же время это звук, который издают пожилые люди в Корее, когда им больно или они устали. «Я думаю, это идеально. Мне нравится находить слова на корейском языке, которые имеют смысл и на английском», — поясняет кореянка.

Пегги вернулась к работе в середине 2020 года. Снова оказавшись в Берлине, она обнаружила, что танцевальная музыка 90-х, которую она слушала во время пандемии, изменила ее вкус. Поскольку она уже какое-то время работала над своим дебютным альбомом, Гу решила сделать танцы девяностых смыслом проекта. Это проявляется, в частности, в переливах баса и колокольчиков в треке Lobster Telephone, как будто повсюду рассыпают сахарную пудру. Бас-партия хита It Goes Like (Nanana) — это форменный Jock Jams — сборник танцевальных хитов 1995 года, который помогал провинциальным подросткам увлечься танцевальной музыкой и также помог песне корейской артистки заполучить на сегодняшний день 72 миллиона стримов в США и 565 миллионов стримов по всему миру.

В целом альбом, на котором она поет как по-корейски, так и по-английски, представляет собой дистиллированную танцевальную музыку, упрощенную до самых основ. Вам необязательно быть хардкорным знатоком, чтобы проникнуться ею.

Вообще, (It Goes Like) Nanana стал главным танцевальным хитом прошлого лета. Трек привлек значительное внимание благодаря своим заразительным ритмам и ностальгическому звучанию, напоминающему хаус-бэнгеры конца 90-х годов, которые тогда верховодили в чартах. Сингл был выпущен на лейбле XL Recordings, который является еще одним из самых значимых независимых лейблов Великобритании (к примеру, там вышли все лучшие альбомы The Prodigy). Процесс записи (It Goes Like) Nanana происходил в постоянном вдохновении от ярких, ориентированных на клубы ритмов прошлого, с использованием современных методов продакшена. Выдающимся этот трек делает идеальное сочетание одновременно нового свежего и уютно-олдскульного подхода.

«Несмотря на то что я выпускаю музыку с 2015 года, прошлый год стал совсем иным. Я не ожидала, что эта композиция получит столько любви, но она действительно многое для меня изменила. Раньше люди слышали обо мне еще до того, как узнавали про мою музыку. Но после „Нананы“ мне показалось, что люди слышат мою музыку, еще не зная ничего про меня. В этом большая разница, — делится ощущениями Пегги Гу. — За свою карьеру я ни разу не подумала: вот я перешла на другой уровень. И только когда случилась песня Nanana, когда я лично увидела, что люди узнают мою песню, я по-настоящему поняла: черт, это и правда другая лига».

«То, что It Goes Like (Nanana) стала главной песней прошлого лета и первой песней Пегги, занявшей первое место в танцевальных радиочартах США, является просто фантастическим событием для ее альбома», — добавляет ее агент по Северной Америке Стефани Лафера.

С тех пор кореянка стала суперзвездой мейнстрима. Она играет на самой большой, размером почти с футбольное поле, сцене фестиваля Coachella-2024. Она тусуется на бэкстейдже с Джеем Бальвином, подружилась с Уиллом Смитом, постит в своей соцсети, где уже более 4 миллионов подписчиков, фотографии с гонщиками «Формулы-1» команды «Феррари» из Монако.

«Вечным диджеем быть нельзя. Я не считаю себя просто диджеем. Я хочу быть артистом, который может все, если этого упорно добиваться», — говорит она.

Если вы окажетесь на месте Пегги Гу сейчас, то вполне возможно, что человеком, сидящим напротив вас на ужине в честь Дня благодарения, будет Ленни Кравиц. Так произошло, когда артистка поехала к подруге в Майами в 2022 году.

«Он понятия не имел, кто я такая. Единственное, что я могла сказать, что я записала две песни для фильма его дочери Зои („Бэтмен“), хотя это был солидный заход».

В процессе поедания индейки они разговорились, и ее подруга посоветовала Кравицу послушать музыку Гу. Вскоре после этого Кравиц спросил, не хочет ли она посотрудничать.

Она отправила Кравицу трек, для которого никак не могла найти вокалиста, особенно после того, как некоторые потенциальные кандидаты, среди которых были The Weeknd и Giveon, ответили отказом. Ничего конкретного Ленни не ответил. «Поэтому я решила поехать на Багамы, где он живет. Мой друг сказал: „Хочешь, чтобы Ленни Кравиц был в твоем альбоме? Забронируй билет, черт подери, лети туда и заполучи его!“», — вспоминает Пегги Гу.

По ее словам, в процессе записи несколько раз происходило «столкновений мнений, поскольку он перфекционист и она перфекционистка». Но Перри Гу с улыбкой добавляет, что Кравиц в конечном счете признал, что она была права в той части песни, по поводу которой они спорили. Их изящный совместный трек I Believe in Love Again стал вторым синглом альбома I Hear You и вышел в ноябре 2023 года.

Артистка признает, что работать с ней может быть сложно: «Я всегда сильнее всего толкаю вперед всю команду. Если у тебя постоянно есть свое мнение насчет всего и ты женщина, люди будут называть тебя сукой. Хорошо, что на лейбле [XL] так не считают. Им приятно работать с человеком, у которого есть четкое видение».

Не удивляет, когда Пегги Гу признается, что она перфекционистка. Она не выпустит ни одной песни, пока не будет на 100% удовлетворена конечным результатом. Возможно, поэтому ей понадобилось восемь лет, чтобы записать свой дебютный альбом. У всех на виду те синглы, которые уже вышли, но кореянка держит остальное в секрете и обещает, что это будет не просто танцевальная музыка. «Вы можете ожидать чего-то, что будет сильно отличаться от всего того, что я когда-либо делала», — загадками намекает она.

Альбом I Hear You, да и все творчество Пегги Гу последних лет, воспринимается на слух своего рода звуковой противоположностью EDM с его нагромождениями мелодий. Это может сработать, а подобная музыка — стать будущим популярной танцевальной электроники.

Познакомьтесь с творчеством Пегги Гу ближе. Включайте аудиостриминг Звук, чтобы наслаждаться HiFi-качеством. Слушайте музыку, подкасты и аудиокниги по подписке «СберПрайм».

Сейчас и всегда для наших читателей действует спецпредложение на подписку.