Ты — космос: композитор Игорь Яковенко об особенной мессе Баха, творческих планах и отказе от фоновой музыки

Представьте, что вам предстоит долгий полет на ракете в открытый космос. Какие три альбома вы бы обязательно взяли с собой? Почему именно эти?

Я бы точно взял что-то из Баха, наверное, Мессу си минор. Для меня это библия музыкального сочинительства. Именно эту запись, потому что в случае с этим композитором очень важно, кто исполняет произведение. Мне кажется, что в Мессе си минор Бах стремился создать образец вокальной композиции: настолько здесь все здорово сделано. Он закончил это сочинение за год до смерти и так никогда его и не услышал. Первое исполнение состоялось больше чем через 60 лет после его кончины.

Месса h-moll (си минор) невероятно масштабна по сравнению с традиционными мессами. Она также содержит пять частей — Kyrie, Gloria, Credo, Sanctus и Agnus Dei, — которые, в свою очередь, делятся на несколько отдельных номеров. Кроме эстетических и духовных качеств это произведение выделяется еще и бесконечным набором идей — как аранжировочных, так и гармонических, полифонических, вдохновляющих на собственное творчество.

Второй альбом — это Kind of Blue Майлза Дэвиса. Эта пластинка была записана в 1959 году и ознаменовала собой начало модального джаза. В этом стиле аккордов для джаза неприлично мало. Например, в песне So what их всего два, что дает дополнительную свободу для импровизации. Времени на то, чтобы обдумать идеи в процессе игры, в таком случае становится намного больше.

Именно модальный джаз вдохновлял первых американских минималистов 60-х: Терри Райли, Стива Райха и других. Это тот редкий случай, когда академическая музыка заимствует у джаза, а не наоборот. Неудивительно, что это самый продаваемый альбом в истории джазовой музыки.

Третьим альбомом, наверное, я взял бы какой-то из своих, чтобы за долгий полет не забыть, что я композитор, и чтобы при встрече с инопланетянами посмотреть, как на них будет действовать моя музыка. Пусть это будет альбом False Sonatas, записанный в Англии перед пандемией. Так я еще не забуду, что я не только композитор, но и пианист.

Что вы испытываете во время работы с музыкой? Проживаете ли вы это чувство на концертах?

У меня довольно сильно развит звуковой вектор. Я познаю мир с помощью звуков. Это приводит к тому, что мне очень сложно слушать музыку и делать что-то еще, — варианта музыкального фона для меня не существует. Я либо вообще не слышу, блокирую, либо полностью погружаюсь. Специфика моих занятий заключается в том, что я слушаю определенные музыкальные отрывки большое количество раз, пытаясь их воспроизвести. То есть я могу слушать три минуты музыки на репите по три часа в течение недели. Это можно назвать длительным вслушиванием.

На концертах я пытаюсь войти в состояние продуктивного исполнения. Здесь важно не строить завышенных ожиданий, а просто делать свой максимум в каждый конкретный момент времени. Так как я много взаимодействую с партнерами на сцене, важно быть постоянно в контакте и откликаться на их музыкальные предложения.

Какие у вас ближайшие творческие цели и как они должны выражаться в финансах?

Сейчас выходит электронный альбом «Пантеон», посвященный славянской мифологии, ближе к концу года выйдет альбом-переосмысление цикла Мусоргского «Картинки с выставки» (1874), который будет называться «Променад».

Мои творческие цели не зависят от финансов. Если приходит в голову какая-то идея, я реализую ее, даже если нет непосредственно музыкального заказа. То есть сначала я что-то придумываю, а потом уже предлагаю этот проект площадкам и продюсерам. Для меня это более продуктивный путь, чем, наоборот, выполнять работу на заказ. В противном случае подсознательно включается желание угодить, что я в творчестве совсем не приветствую.